— Совершенно верно, ваша светлость, — проскрипел один из троицы банкиров, — под гарантии вашего слова и алмаза «Звезда Бенгалии» мы готовы дать заём.
Раздались аплодисменты. Ко мне подошёл Федот Олсуфьев.
— Слушайте, Важин, у нас созрел небольшой план.
— У кого это у вас?
— Да у нашей компании заговорщиков, кто в курсе всей подноготной сегодняшнего праздника. Честно говоря, с тех пор, как сюда заявились эти три ходячих денежных мешка и его светлость, праздник стал не в праздник. Сплошной официоз. Ни выпить, ни потанцевать. После такого напряженного дела неплохо было бы провести пару часиков в клубе, вы как? Правда, Дормидонтов выпадает. Он и шагу не ступит от алмаза, пока не запрёт его в сейф, а до этого ещё далеко. Гриневский в ответ на моё предложение высокомерно хмыкнул и сказал, что у него есть дела и поинтереснее, но, впрочем, этот зазнайка всегда делает вид, будто бы идёт на свидание к принцессе Кашмирской. Остаёмся мы впятером: вы, Кромов, Уваров, господин полицмейстер и я, ну как?
— Я не против.
— Отлично, тогда встречаемся около входа через пятнадцать минут.
Поскольку на вечере, действительно, стало довольно скучно, я решил не торчать в зале, а пойти на улицу и подождать моих товарищей на свежем воздухе.
Я прогуливался по тротуару, как вдруг немного впереди остановилась открытая карета, и из неё выскочил Лядов. Он заметил меня, махнул мне и подал руку девушке, которая сидела с ним в карете. Она вышла на тротуар, взяла его под руку и они направились в мою сторону. Девушка была та самая, которую я видел с ним вчера, вылитая княжна Мария Вышатова, такая, какой я видел её на фотографии. И вот теперь она шла в мою сторону под руку с Лядовым. Но чем ближе они подходили, тем менее девушка была похожа на дочь князя. Когда они подошли ко мне вплотную, обман полностью рассеялся.
Девушка имела очень схожие черты лица с Марией Вышатовой, но не более того. Сейчас я мог хорошо разглядеть, что выражением лица, взглядом они разительно отличались друг от друга. Если у княжны на лице было выражение превосходства и насмешливости, то у спутницы Лядова взгляд был и добрым и строгим одновременно, в общем, тот тип характера, который был требователен и к себе, и к окружающим. Я перевел взгляд на Игнатия, тот весь так и сиял.
— Господин Важин! — Лядов схватил мою руку и стал трясти её, что есть сил, — Должен сказать, что вы просто мой счастливый талисман!
— Да? Даже не представляешь, как я рад видеть тебя в добром здравии. А что произошло? Почему ты от меня убежал?
— Убежал от вас? Да что вы, капитан, когда это я убегал от вас?
— Вчера в это же самое время, когда после разговора с Дормидонтовым, ты уходил с бала. Я выбежал вслед за тобой на лестницу и звал тебя, а ты как будто ничего не слышал, вышел на улицу.
Лядов посмотрел на меня растерянным взглядом.
— Извините меня, что так получилось, я, действительно, не расслышал, как вы меня окликнули, но поверьте, у меня на то были весьма веские причины.
Лядов посмотрел на свою спутницу.
— Вот, познакомьтесь, капитан, Александра Лопухина, дочь Ивана Егоровича Лопухина, того чиновника из управления генерал-губернатора, — ну, тот, который раньше служил с нами в Эстляндской губернии… Я вам рассказывал вчера, помните? А это капитан Важин, о нём я тебе тоже много рассказывал.
Девушка сделала лёгкий поклон, я снял шляпу и поклонился в ответ.
— Игнат и вправду много рассказывал мне о вас, — сказала она очень приятным мягким голосом, — когда мы познакомились с ним в Прибалтике.
— Я нарочно, когда увидел вас, — продолжал Лядов, — попросил госпожу Лопухину подойти к вам, чтобы вас представить. Позвольте мне рассказать капитану о тех событиях, что произошли за последние сутки? Ей же ей, господин Важин наш счастливый талисман!
— Хорошо, расскажите. Господин Важин мне кажется надёжным человеком, которому можно доверить любую тайну, — Александра похлопала своего спутника по руке, и добавила строгим голосом, впрочем, строгость, как мне показалось, была напускная. — Но только прощу вас не долго.
— Благодарю вас, сударыня, — я приподнял шляпу.
— Не буду мешать твоему рассказу, — произнесла Александра и направилась к торговым рядам на другой стороне площади.
— Это просто невероятно, — начал Лядов. — Вчера, как вы помните, сразу после того, как мы с вами встретились, мне пришлось уехать встречать князя Долгорукова. По приказанию господина Дормидонтова я должен был охранять драгоценность, которую он вёз к нам. И представьте себе, капитан, я приезжаю к нему в дом и кого я там встречаю? Мою бывшую невесту. Оказывается, она является его жене какой-то очень дальней родственницей, и надо же такому случиться, что именно в этот день она заглянула к ним по какому-то делу. Я сразу узнал ее, и она узнала меня, но я не решался подойти. Когда же князь Долгоруков вышел из комнаты, чтобы взять алмаз, я подошёл к ней. Остальные гости не обращали на нас внимания, и мы понемногу разговорились. Я осмелился сказать ей, что по-прежнему испытываю к ней те же чувства, но после всего, что произошло, конечно, не смею и рассчитывать на какую бы то ни было взаимность. Однако в разговоре я понял, что возможно я и прощён за своё поведение. Я, со всей учтивостью, на которую только способен, сказал, что был бы счастлив возобновить знакомство с её семьей, но что её отец, наверное, никогда не пустит меня в дом. Тут в комнату вошёл князь Долгоруков, и мне пора было его сопровождать. В последний момент она наклонилась ко мне и шепнула, чтобы я через полтора часа возвращался к дому Долгоруковых и ждал её у главного входа, и что у неё есть для меня интересные новости. Ну вот, так и получилось, капитан, что, как только я выполнил все свои обязанности, я тут же поспешил вернуться обратно. Вы говорите, звали меня?
— Да, на лестнице я пытался тебя догнать.
— Извините, я ни на что вокруг внимания не обращал. Я пришёл на условленное место, дождался госпожу Лопухину, и знаете, что она мне рассказала?
— Нет, конечно, откуда же мне знать?
— Так вот, слушайте! Как я вам уже рассказывал, её отец уехал из Прибалтийского края, получив неплохой пост при Московском генерал-губернаторе. Вся семья перебралась в Москву, и господин Лопухин
