– Вот, значит, каковы ваши пожелания? А это – и он большим пальцем потирает указательный, – не играет вовсе никакой роли? А происхождение? Семья? Связи и так далее?
Ребман гордо отвечает:
– Это само собой разумеется, об этом и говорить не стоит! Если невзначай прилетит ангел с золотыми крылышками, пусть люди говорят: вот так счастливчик, за невестой еще и пол-России взял!
– Вот это мне нравится, именно так и нужно рассуждать, прежде чем решиться на такой шаг!
– Вы тоже так мыслили?
– Нет, – смеется Карл Карлович, – но все же и у меня неплохо вышло. В порядке счастливого исключения. Так что же у нас найдется для Петра-то Иваныча? Предлагайте, Наталья Сергеевна!
– Здесь только одна кандидатура годится – наша Женя, – не раздумывая, ответила хозяйка, – она вам вполне подходит: высокая, стройная, красивая, хорошо воспитана, из порядочной семьи. А уж в добродетелях определенно вас превосходит.
– Погодите, – перебил ее Ребман, – а саму невесту, высокую, стройную, хорошо воспитанную, богатую, из прекрасной семьи, – никто спрашивать не собирается? Что это за мода у вас в России тащить барышню под венец, словно козу на торг?
Но Карла Карловича этот упрек только забавляет:
– Невеста – милая, тонкая, прелестная – дожидалась только Петра Ивановича. Суженого, говорят, конем не объедешь!
Так за шутками пролетел весь вечер, не заметили, как наступила полночь. Ребману пришло время прощаться, к большому сожалению хозяев, по крайней мере, они его в этом уверяли. Но ему нужно успеть на последний трамвай, чтобы не пришлось добираться домой пешком в нынешнее, столь неспокойное время.
С тех пор каждый раз, когда он приходит с очередным визитом, первый его вопрос о том, как поживает невеста?
Так продолжалось, пока однажды Карл Карлович не сообщил:
– Сегодня вечером мы отправимся к ней. Она будет рада с вами познакомиться.
Взволнованный Ребман говорит без умолку:
– Кто это радуется нашему знакомству? О ком вы говорите?
– Наша Женечка. Пойдемте, все уже в сборе, только нас дожидаются, и дети давно там.
– Но я ведь все это принимал за шутку.
– Мы тоже, а как же иначе? Но вам все равно разрешается идти с нами.
– Так кто же эти люди?
– Об этом не принято спрашивать. Разве брата вы тоже донимали расспросами, прежде чем придти к нам впервые?
Когда Карл Карлович сообразил, что Ребман артачится, он объяснил:
– Если вы так уж непременно желаете знать, мы приглашены к моей сестре. Но она замужем, так что не бойтесь, мы вас не просватаем. К тому же нас ожидает изысканный ужин!
Тут уже Ребман не смог отказаться от приглашения. Они идут вдоль Покровского бульвара, мимо Политехнического института, затем сворачивают в переулок и подходят к большому дому:
– Вот мы и пришли. Красивый дом, не правда ли? Принадлежит моему шурину. В нем пять восьмикомнатных квартир!
И здесь Ребмана тоже встречают, как старого знакомого:
– Добро пожаловать! Карлуша нам много о вас рассказывал.
Его всем представляют: прежде всего, хозяйке и хозяину, они оба уже в летах. Затем обеим их дочерям: Жене и Марфе. Здесь же сестра хозяина, которая живет с ними. Несколько кузин и кузенов. За столом собралось целое общество и, как в старые добрые времена, на столе было всего в изобилии.
– Вы что же, состоите в должности министра снабжения? – обратился к хозяину Ребман.
– Да, но только в своей семье. По нынешним временам не особенно хочется отвечать за других.
– Зато о своих вы отменно позаботились, хоть, судя по всему, – тут он указал на стол – и не без помощи тайного благодетеля.
Хозяин довольно смеется:
– У нас есть кое-что получше «тайного благодетеля» – собственное имение. Оно, как видите, снабжает нас хлебом насущным. Иначе пришлось бы туго, теперь ведь никакая коммерция не спасает от голода.
– А у вас свое дело? – любопытствует Ребман.
– Да, в некотором роде, но я не торгую. Не поймите меня превратно, я не вас имею в виду, я ведь даже толком не знаю, чем вы занимаетесь. Речь и не о Карле Карловиче, а о двух других моих шуринах: они продают то, что я изготовляю.
Во время разговора Ребман все посматривал на ту из дочерей этого богатого господина, которая, судя по всему, и была предметом их домашних шуток. Это был как раз тот случай, когда в шутке таилась изрядная доля правды. Ее действительно зовут Женя, и она вполне соответствует тем требованиям, которые он предъявлял к своей будущей избраннице: высокая, стройная, ухоженная, как все русские барышни, со свежим цветом лица. С первого взгляда видно, что это девушка из хорошей семьи. Но, по тысяче и одной причине, ни о какой женитьбе не могло быть и речи.
После ужина состоялся концерт. Тетя Соня, старая дева с давно вышедшей из моды прической и манерами немецкой гувернантки, играла Шопена. Играла она превосходно, все наизусть, больше часа. И каждый раз, когда собиралась закончить выступление, все присутствующие хором просили: «Еще только одну пьесу, тетя Соня, еще вот эту – и все!» И так повторялось больше десяти раз.
Затем пошли забавы: шарады, фанты и тому подобное.
В конце концов, даже начали танцевать. И Ребман скользил по паркету с легонькой, как перышко, Женей. Она наговорила ему комплиментов: не только по поводу танцев, но и по поводу его владения русским языком: дескать, еще никогда не встречала иностранца, говорящего без ошибок и без малейшего акцента. Никогда бы не догадалась, что он не русский.
– Но я сам это, к сожалению, замечаю, – сказал Ребман.
– Почему «к сожалению», вы предпочли бы быть русским?
Ребман склонил голову набок:
– Был момент, когда я… Пожалуй, я ничего не имел бы против, если бы появился на свет в России и не знал другой родины. – Кстати, мою первую любовь тоже звали Женя – по-швейцарски Жени.
– Насколько я могу судить по рассказам о ваших вкусах и претензиях, за вами тянется целый шлейф таких историй… Но почему вы сказали, что ее «звали» Жени, разве теперь у нее другое имя?
– Нет, то же, но теперь оно выбито на могильном камне.
– Ах, простите!
– Дело прошлое, теперь боль утихла.
– Вы так быстро забываете дорогих вам людей?
– Не так уж быстро: во-первых, как вы могли заметить, я о ней не забыл, а во-вторых, следует учесть, что с тех пор прошло более двадцати лет.
Женя погрозила ему пальчиком:
– Однако вы рано начали. У вас богатое прошлое! Думаю, вас следует остерегаться.
Ребман улыбается:
– Это мне уже приходилось слышать. Курьезно, право, как все в жизни повторяется.
Когда танец закончился и они снова сели, Женя попросила:
– Расскажите же мне поподробнее об этом вашем романе! Это действительно была настоящая любовь?
– Во всяком случае, с моей стороны. Я ведь даже хотел жениться на прекрасной Жени, которая уже была замужем! Вы только подумайте, четырехлетний малец склонял двадцатипятилетнюю молодицу к двоемужеству! И
