Он не помнил, когда в последний раз плавал где-то, кроме бассейна. Черт побери, он не помнил, когда в последний раз наблюдал за облаками.
– Знаешь, – услышал он рядом с собой голос Ренаты, – я считаю, что нам повезло. Грейди мог спрятать нас в месте намного хуже этого.
При упоминании об инспекторе Тейт резко поднял голову. Он вдруг обнаружил, что на какое-то время забыл, почему они с Ренатой здесь оказались. Он чувствовал себя здесь так хорошо, словно они спланировали это путешествие много месяцев назад и наконец нашли время для того, чтобы его осуществить. Он забыл о том, что еще вчера утром они были абсолютно чужими людьми.
– В кино копы всегда прячут свидетеля в какой-нибудь убогой дыре, и ему приходится есть дрянь, купленную навынос в «Тако таберна».
– Да, «Бифарони» и яичный порошок намного лучше, – усмехнулся он.
– Не надо снова оскорблять мои любимые «Бифарони».
– Прости. Больше не буду, – улыбнулся Тейт.
– Я просто имела в виду, что есть места похуже, чем висконсинская глушь.
До сегодняшнего дня Тейт сказал бы, что жить в любом месте с населением менее чем два миллиона человек было бы для него наказанием. Что если ты не имеешь под боком все, что тебе нужно, – это не жизнь, а настоящий ад. В мотеле «Биг чиз» нет даже телевизора, не говоря уже об Интернете. Но он был вынужден признать, что Рената права, и Грейди мог бы спрятать их в таком месте, где не было бы ни озера с рыбой, ни стрекоз.
– Как ты думаешь, сколько еще времени мы здесь пробудем?
Тейт удивился тому, что Рената задала этот вопрос. Впрочем, он прозвучал так, словно она хотела не уехать как можно скорее, а остаться как можно дольше.
– Не знаю, – ответил Тейт и понял, что это прозвучало так, словно он тоже хочет остаться. – Думаю, до тех пор, пока федералы не установят личность человека, который меня разыскал по твоей просьбе, и не предотвратят распространение информации.
Услышав плеск воды, он повернул голову и обнаружил, что Рената поплыла назад к мостику.
Вцепившись обеими руками в его края, она попыталась подтянуться, но у нее ничего не вышло. Поняв, что она не сможет сама выбраться из воды, Тейт подплыл к ней, схватился за края мостика, подтянулся и ловко поднялся на него. Рената попыталась скопировать его действия, но у нее снова ничего не получилось. На этот раз Тейт не стал смеяться над ее миниатюрностью. Вместо этого он встал на колени, подал ей руку и без труда поднял ее на мостик.
И тут же об этом пожалел.
Мокрый ромпер прилип к ее телу, и, поскольку она, так же как и он, не надела нижнее белье, так как оно еще не досохло, пространства для воображения почти не осталось. Ее затвердевшие соски отчетливо проступили под тонкой тканью, и он вспомнил, как прошлой ночью ласкал их губами и языком, и едва удержался от того, чтобы не повторить это. Его взгляд скользнул ниже, и он увидел ямку ее пупка и темный треугольник внизу живота. Искушение оказалось непреодолимым, и он, обняв ее одной рукой за талию, накрыл ее губы своими, а другую руку просунул между ее бедер. Она что-то вяло пробормотала в знак протеста, затем прильнула к нему и ответила на его поцелуй.
После этого все, что было вокруг них, перестало для него существовать. Весь мир для него сузился до них с Ренатой. Продолжая ее целовать, он расстегнул пуговицы на ее наряде и, немного поласкав влажные лепестки у входа в ее заветную пустоту, начал медленно погружать туда палец. Одновременно с этим его язык проник вглубь ее рта, и из ее горла вырвался стон.
Затем Рената расстегнула его джинсы и обхватила пальцами символ его мужского естества, который вмиг затвердел и был готов войти в нее.
Откуда у него взялось это неконтролируемое желание прикасаться к ней, обладать ею? С другими женщинами он никогда не испытывал ничего подобного. Обычно они с партнершей неспешно обменивались ласками, постепенно распаляя друг друга. Ему нравился этот процесс, даже несмотря на то, что в нем не было особой необходимости, потому что они оба знали, что он овладеет ею до конца ночи.
Но с Ренатой все было совсем по-другому. С ней было невозможно постепенное нарастание страсти. Когда он к ней прикасался, огонь желания внутри его сразу вспыхивал на полную мощь, заставляя его забыть обо всем остальном. Он собирался заняться с ней сексом не на кровати, а на мостике на лесном озере, чего раньше даже представить себе не смог бы. Сейчас ему было совершенно наплевать на обстановку. Главным для него было как можно скорее овладеть Ренатой.
Убрав руку, он снял с Ренаты мокрый ромпер и быстро разделся сам. У него промелькнуло в голове, что доски мостика слишком шершавые и в кожу могут вонзиться занозы. Тогда он взял Ренату за талию и поднялся вместе с ней. В ее глазах промелькнуло удивление, но затем она разгадала его намерения, обвила руками его шею и, запрыгнув на него, обхватила ногами его пояс.
Он вошел в нее с такой легкостью, словно был недостающей ее частью. Или, может, это она была недостающей его частью. Он лишь знал, что они идеально друг другу подходят, словно она была создана специально для него, а он для нее.
Рената уткнулась лицом в его шею, и он задвигал бедрами вверх-вниз, погружаясь все глубже, пока они оба не достигли кульминации.
Когда она безвольно обмякла в его руках, он осторожно вышел из нее и поставил ее на мостик, но не разомкнул объятия. Они долго стояли, прижавшись друг к другу. Где-то вдалеке грохотал гром, ветки кустов шелестели на ветру. Прохладный воздух касался мокрой кожи, но Тейт был уверен, что они оба дрожат не из-за этого.
Он никогда прежде не испытывал ничего подобного и в глубине души знал, что уже никогда не испытает. Он не мог подобрать название новому чувству, которое завладело им
