Зинаида, услышав это, немедленно побежала к начальнику лагеря и подняла шум, а по своему характеру она была очень эмоциональным человеком. Начальник сразу же отреагировал, вызвал на допрос этих двух часовых, предупредил их, что, если это действительно так, то с сегодняшнего дня они оба окажутся по ту сторону решетки. Затем он спросил Зину, почему она вступилась за немецкого пленного, что побудило ее отстаивать его. Зина, краснея, поведала начальнику, что они любят друг друга.
– Да милая, – ответил растерянный начальник, – любовь между советской девушкой и пленным немцем – ситуация, конечно, неординарная, да к тому же ты еще и комсомолка. Что же ты, замуж за него собралась?
– Да, мы решили пожениться, помогите нам, пожалуйста, расписаться, ведь мы любим друг друга.
– Это трудный вопрос, но, я думаю, решаемый, – лицо начальника немного просветлело. – Это даже политически интересно, что советская девушка и немецкий военнопленный решают создать семью. Я поговорю об этом, где нужно, и сообщу вам о решении.
Через два месяца решением комитета Ганса Заммера амнистировали и выпустили на свободу под поручительство комсомолки Зинаиды. Прямо в лагере их брак был зарегистрирован, и они стали мужем и женой. Начальник лично поздравил их с интернациональным браком и, как водится, пожелал счастья и много детишек.
Жить они решили в послевоенном родном селе Глинное, откуда была родом Зина. Гансу, прибывшему с Зиной на постоянное место жительство, почти не владевшему русским языком, было достаточно сложно привыкать к местным порядкам и нравам. Одни воспринимали его как доброго, своего парня и относились к нему доброжелательно, другие, распознав его истинное происхождение, воспринимали его с враждебностью и смотрели искоса, с неприязнью. Но всякие попытки оскорбить или унизить мужа Зинаида пресекала на корню. Женщина она была боевая-огневая, и все знали, что с ней лучше не связываться. И его непростое отношение с сельчанами хорошо подытожила умудренная житейским опытом бабка Меланья:
– Он, что не поймет, то жена Зина ему все объяснит вечером в постели, любя. А зыркать на него не надо, он человек подневольный, призвали его на войну, вот он и пошел, не в его силах было поступить по-другому.
Ганс был человеком работящим, брался за любую работу, это людям в нем очень нравилось. На высоком берегу Навли, в родовом поместье Зинаиды, они возвели хороший бревенчатый дом. Конечно, помогали им все, кто мог. Пока строили дом, Зина забеременела и к окончанию строительства должна была родить.
Но тут неожиданно объявился бывший жених Зинаиды, Ванька Цыганок, и заявился прямо к Зинаиде в дом. Ему уже успели сообщить о том, что она вышла замуж за военнопленного немца. Как водится, он выпил с друзьями за встречу, а затем вовсеоружии отправился на разборки. Поправив ремень и гимнастерку, на которой красовались фронтовые награды, он явился в дом Зины. Дело было к вечеру, и они с мужем были уже дома. Зина, увидев вошедшего Ваню слегка опешила, так неожиданно он ворвался в дом. Почувствовав неловкость ситуации, молодой человек быстро взял себя в руки и произнес:
– Ну здравствуй, моя милая, вот я и вернулся, – сказал он, гордо звякнув медалями. Ты меня не ждала? Или думала, не вернусь, поспешила быстрее другого найти?
Но Зина ему не дала договорить:
– Вижу, что вернулся цел и невредим, я очень этому рада, но извини, я полюбила и вышла замуж за другого человека. Война шла почти пять лет, она все изменила и нашу с тобой любовь. Прости, но не приходи больше сюда, у нас с мужем скоро будет ребенок.
Ганс настороженно стоял чуть поодаль, готовый в любую минуту броситься на защиту жены. Он не понимал их эмоционального разговора, но сердцем чувствовал, что это касается чего-то личного.
Иван, повернулся к Гансу, сжав кулаки:
– Ах ты, немецкое отродье! Вы все захотели у нас отнять: нашу землю, Родину, да и еще и наших любимых женщин! Да я сейчас тебя колом между рог и с высокого берега в речку.
Ганс отступал к сараю, все дальше и дальше повторяя: «Все хорошо, Гут, гут!».
Иван рванулся к дровам, схватил жердину и опять метнулся к Гансу и уже занес над его головой, но в этот момент между ними встала Зина и крикнула, глядя в глаза Ивану:
– Ну давай, бей меня, он тут ни при чем, это я полюбила его, ну что же ты!
Зинаида была в такой ярости, что Иван отступил. На крик уже сбегались соседи. Иван, уходя, произнес:
– Ты, Зинка, – предательница! Я не ожидал от тебя этого. А тебя, немецкий вояка, я обязательно придушу, мы еще встретимся с тобой!
– Ну мы это еще посмотрим, следующего раза не будет, оставь нас в покое. Вокруг много девушек, только присмотрись получше, – вдогонку говорила ему Зина.
Иван же по случаю возвращения домой с победой, да неудачей в любви ушел в загул на целый месяц. Но за это время познакомился и сблизился с Аленой Красновой, очень хорошей и милой девушкой. В дальнейшем они поженились, родились детишки и о первой любви он потом ни разу не вспоминал.
Зина родила Гансу четверых детей, они построили добротный дом, но послевоенное время было суровым, кроме того, везде стояла разруха. Гансу приходилось очень много работать, чтобы прокормить свою семью. Как часто шутила Зина: «Он у меня на все руки от скуки!». Ее супруг пахал землю и сеял хлеб, косил траву и складывал в стога, пас стадакоз и отары овец.
Зимой работал на заготовке дров в лесу, освоил много профессий простых крестьян. Взяв в колхозе лошадь, он смастерил будку, поставил ее на телегу и развозил по деревням хлеб с пекарни.
Все бы хорошо, но ностальгия по своей Родине не на миг не покидала его сердце. Вечерами, сидя на берегу Навли и наблюдая за закатом солнца, отдыхая от работы, он вспоминал родные места Австрии, откуда он был родом. Перед его взором проплывали красивейшие пейзажи предгорий Альп, именно здесь он родился и бегал с мальчишками. Он вспоминал девочку из гимназии, с которой они гуляли, и слышал мамин голос издалека, который звал домой на ужин. Но тут же из этих грез его возвращал любимый голос жены, которая приглашала его с детьми на ужин в их дом.
Просыпаясь утром, он опять возвращался в реальность. Вокруг суетилась хлопотливая и говорливая жена, дети гуртом садились завтракать. В такие дни он был особенно грустным и озабоченным, часто чувствовал несправедливость по отношению к себе со стороны бывших
