– Да, конечно. – Короткая беседа закончена. Она выбрала несколько галстуков – серо-голубого, лавандового цвета и черный в темно-зеленую диагональную полоску.
– Ни в коем случае. – Адам буквально вырвал у нее из рук галстук лавандового цвета и повесил его обратно. – Опять ты со своей лавандой. Он слишком женственный.
– Это твой галстук. Зачем ты его хранишь, если даже не можешь смотреть на него?
– Это подарок моей матери. Я думаю о ней каждый раз, когда решаю не надевать его.
Внимательно осмотрев два оставшихся галстука, Мелани сделала выбор в пользу голубого.
– Попробуем этот. Он подчеркнет цвет твоих глаз.
– Тебя действительно заботит, как будут выглядеть мои глаза?
– Да. Потому что глаза – одно из твоих неоспоримых достоинств.
– Если бы я не знал наверняка обратное, я бы подумал, что ты флиртуешь со мной. – Он скривил губы в усмешке.
– Просто надень костюм, чтобы я посмотрела. Я подожду за дверью.
– Хорошо. Это займет у меня минуту. – В голосе Адама слышалось явное разочарование.
Мелани вышла из гардеробной и подошла к окну. Дни становились длиннее, до лета всего несколько месяцев. Где она будет к тому времени? Будут ли у нее новые клиенты? Справится ли она с финансовыми проблемами? Сможет ли забыть Адама?
Адам вошел в комнату и остановился перед зеркалом.
– Ну и как?
Мелани обернулась. Ей пришлось облокотиться на оконную раму, чтобы не упасть – он был таким красивым, что ей было больно дышать, глядя на него.
– Прекрасно. – Она выпрямилась, пытаясь выглядеть спокойной и деловитой, когда ее всю трясло с головы до ног.
– А что ты наденешь на гала-ужин? – спросил Адам.
– Платье.
– Это понятно. Уже решила какое?
– Нет. – Она не планировала, да и не по средствам было покупать новый наряд. Вероятно, она просто наденет одно из своих надежных маленьких черных платьев, которые она носила на сотни подобных мероприятий.
– Ты придешь не одна? – Он непринужденно продолжал изучать свое отражение в зеркале.
Мелани на мгновение закрыла глаза. Это был ее шанс уравнять правила игры на завтрашний вечер, но эта перспектива не вызвала ожидаемого восторга.
– Я приду со своим соседом, Оуэном. Он врач. – У нее не было ни малейшего романтического интереса к Оуэну, и она ясно дала ему понять, что они могут быть только друзьями, но Адаму не нужно было этого знать.
– Позволь мне угадать. Ухо-горло-нос!
– Гинеколог, если тебе так интересно.
Адам рассмеялся:
– Ты серьезно?
– Зачем бы я стала шутить? Особенно зная, какова будет твоя реакция.
– Ты ходила с ним на свидания? С этим гинекологом?
– Мы ходили в кино и в ресторан. – Она не станет описывать Адаму, как все происходило на самом деле. Да, были попкорн и темнота зала, но их руки не соприкасались. Был ужин, но это был кусок пиццы в заведении рядом с их домом. Никакой романтики, просто друзья.
– Я понял. Что ж, с нетерпением жду встречи с твоим доктором. Уверен, нам будет о чем поговорить.
– Потому что вы оба хорошо знаете женское тело?
Адам бросил на нее взгляд, от которого по телу Мелани прошел электрический заряд.
– Потому что мы, по-видимому, оба большие поклонники тела Мелани Костелло.
От его слов кровь бросилась Мелани в лицо, потом пришло замешательство. Он ревнует?
– Ты должен повторить свою речь, а я послушаю, – сказала Мелани, чтобы нарушить тишину.
– Прямо здесь?
Она пожала плечами:
– Конечно. – Мелани пересекла комнату, чтобы присесть, выбрав место подальше от кровати.
– Я почти сожалею, что здесь нет трибуны. Выглядит весьма странно – стоять посреди неубранной спальни и произносить речь.
Адам начал говорить, но Мелани сразу заметила, что что-то не так. Все, что он произносил, звучало убедительно и оптимистично, но его плечи были напряжены, голос слегка изменился.
«Я очень рад новому профессиональному вызову…»
«Я всю жизнь ждал эту возможность…»
«Я высоко ценю доверие совета директоров…»
Адам замолчал и потер переносицу. Он даже не хотел слышать оценку Мелани, потому что видел озадаченное выражение ее лица.
– Все в порядке? – спросила Мелани.
– Гм… Конечно. А что?
– Просто ты сам на себя не похож. Абсолютно.
– Со мной все нормально. – Адам еле вытолкнул из себя эти слова, поскольку ничего нормального в его состоянии не было.
– Ты уверен? – уточнила Мелани. – Кажется, что-то тебя беспокоит. Скажи мне, что происходит.
Адам сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
– Я не хочу управлять «Лэнгтех». – Озвучив свое нежелание, он испытал облегчение эпического масштаба.
От неожиданности Мелани даже приоткрыла рот.
– Как? Но твой отец… План преемственности… – Она оглядела комнату, моргая, как будто не могла понять, что он сейчас такое сказал. Но проблема существовала, и касалась она не только Адама, но и Анны. Никто, похоже, не понял этого. Или не хотел понимать. – Тебе же нравится вызов, а это огромная корпорация, носящая имя вашей семьи. Почему бы тебе не воспользоваться этой возможностью?
Адам покачал головой, опускаясь на банкетку в изножье кровати.
– Каждый мужчина из семьи Лэнгфорд всегда всего добивался сам. Мой отец. Мой дед. Мой прадед. Для меня неприемлема сама мысль, что со мной будет как-то по-другому. Я хочу оставить собственный след. Хочу построить что-то с нуля. Это неправильно?
Она усмехнулась:
– Адам, ты сам мне сказал, что сделал первый миллион, не выходя из своей комнаты в студенческом общежитии. Ты уже состоялся. Вычеркни эту тему из своего списка дел и иди дальше, покоряй новые высоты. Я не сомневаюсь, что ты придашь новый импульс развитию «Лэнгтех». С твоим знанием современных технологий ты сможешь делать невероятно инновационные вещи.
– Это очень мило с твоей стороны, но все не так просто. По крайней мере, для меня.
– Разве вы с отцом не говорили об этом с самого твоего детства?
Конечно, Адам знал, что ему предопределено, но расплывчатое «когда-нибудь» наступило слишком быстро, слишком неожиданно.
– Да, все вокруг говорили об этом. В конце концов, я просто не могу сказать ему «нет», особенно сейчас, когда он умирает. Надо было мне сказать об этом несколько лет назад. Я просто не думал, что столкнусь с этой проблемой раньше, чем отец соберется на пенсию, и почему-то считал, что к тому моменту я буду как-то иначе смотреть на ситуацию.
Глаза Мелани расширились, и она подпрыгнула на краешке своего стула.
– Но ведь есть Анна. Она мечтает об этом. Она сама сказала мне, когда мы занимались подготовкой тала-ужина. Адам, вот тебе и решение. Идеальное.
Адам широко улыбнулся. Мелани была восхитительна в своем желании помочь исправить ситуацию, чтобы и ему, и Анне было хорошо.
– Наш отец отказывается даже обсуждать эту тему. Он настолько старомодный и консервативный, что даже смешно.
Мелани сразу погрустнела.
– Черт, я считала, что неравенство между братьями и сестрами уже давно в прошлом. – Она глубоко вздохнула, их глаза встретились, и Адам утонул в них. – Боже мой, Адам. Все так сложно. – Она протерла виски, будучи более обеспокоенной, чем минуту назад. – Но ты мог
