- Такое уже случалось?
- Крайне давно. Обычно все целители примерно одного уровня. Всплески сил появляются редко.
Я облизнула почему-то пересохшие губы. Пусть он отпустит мои руки, пожалуйста!
- То есть, мой дар станет чем-то иным?
Зеленые глаза едва не прожгли меня насквозь, когда Видар произносил ответ:
- Абсолютно.
- А… - я едва смогла выдавить из себя следующий вопрос. – а… если бы… ну если бы я родилась обычным целителем? Ты бы не обратил на меня внимание, да?
Хороший вопрос, Ния. Я поаплодировала сама себе, глядя на лицо Феникса. Он явно задумался над моими словами.
- Ну… ты обратила бы внимание уже тем, что назвала меня древним.
- А тебя так не называли?
- В таком контексте – нет.
Я почесала кончик носа. Какая-то странная беседа у нас складывалась. Я не орала, не кидалась предметами, да и Видар не спешил заверять меня в своей внезапно вспыхнувшей любви.
Вот чему я точно научилась, живя среди людей, так это легкой циничности. И во внезапную любовь верила примерно так же, как в то, что рыбы научатся летать. Можно испытывать похоть, любопытство, интерес, в конце концов, но любовь появляется не сразу.
И зачем он берет мои руки в свои? Это нервировали, потому я осторожно попыталась освободиться и спросила:
- То есть, хочешь, чтобы моя магия слилась с твоей? Сделать меня крутой целительницей.
- Вроде того. Для начала можно это назвать и так.
- Тогда возьми меня ученицей, - предложила радостно, - не вижу проблемы.
- Я вижу, - вздохнул Видар.
- Почему? Я прилежная фейри. Почти пары не прогуливаю.
Феникс кашлянул и усмехнулся:
- Извини, Ния, но… как бы так помягче…
- Что? Честно не прогуливала.
Говорить, что угодно, лишь бы не смотреть ему в глаза. Я нашла точку в районе рыжей пряди и теперь старалась не сводить оттуда глаз. Как оказалось, зря.
- Дело не в том, что ты не прогуливала. Дело в том, что ученицей не возьму.
- Почему?
- Твой отец меня возненавидит. Видишь ли, я несколько необычно чувствую твою магию.
- М-м-м? – промычала из вежливости, продолжая думать, можно ли выкрасить волосы в такой яркий цвет, как у него.
И потому упустила тот момент, когда Видар вдруг сильнее сжал мои запястье, дернул на себя и я вдруг поняла, что мужские губы прижимаются к моим. Сначала замычала и попыталась отбиться, но мои руки держали слишком крепко…
…И поцелуй не был отвратительным. Скорее, он подхлестывал то желание, которое бурлило во мне уже много дней. Повышенное либидо фейри сейчас выло и требовало выпустить его на волю, в то время как разум пытался образумить.
Человеческое воспитание вступило в схватку с природным зовом. Губы и язык Видара буквально заставляли меня открыть рот, а сама я все еще извивалась. Ладно, пыталась извиваться.
- Нет! – выдохнула, стоило ему отстраниться, - нет, не надо!
«Надо! – орало либидо. – Еще как надо. Хватай его, ты что, дура?»
- Аврора определенно создала мне проблемы с твоим воспитанием и навязанной моралью смертных, - вздохнул Видар, - я не люблю насилия, Ния. Но позволь мне кое-что показать тебе.
- Что я там не видела? – превратно истолковала я его фразу, на что Феникс чуть вздернул брови, а потом негромко рассмеялся.
- Ну и мысли у тебя, маленькая фейри. Я совсем о другом. Если не понравится, то просто мотнешь головой.
Я смотрела недоверчиво, губы горели и, кажется, даже немного распухли. Но хуже всего было то, что тело ныло и буквально требовало «продолжения банкета».
- Серьезно, Ния. Мне нет нужды рождать в тебе ненависть. Даю слово.
Среди волшебных существ это серьезное заявление. Фейри вообще лишний раз стараются никому ничего не обещать. Так что, поколебавшись, я кивнула. И предупредила:
- Если что, я заору, понял? И тогда от тебя полетят перья.
- Не делай из меня злодея,- чуть обиженно ответил Видар, снова приближаясь.
Он уже не держал меня за руки, а обнимал за талию, притягивая и заставляя подчиниться. Пришлось руками упереться ему в грудь, кончики пальцев тут же начало покалывать. Внутри все плавилось от прикосновений.
Видар меня изучал. Легкими поцелуями от виска к губам, осторожным касаниями пальцев. Халат постепенно сполз с плеч, распахнулся, а я лишь прерывисто втянула воздух, ощутил его руку между бедер.
Надо было мотнуть головой и все прекратить. Но жар внизу живота мешал здраво мыслить. Я словно погрузилась в другую реальность. Состоявшей из поцелуев и прикосновений, из ласк и легких стонов, которые издавала сама. Они вырывались в те моменты, когда Видар отвлекался от моих губ, чтобы чуть прикусить мочку уха или нежную кожу в районе ключицы. Но затем возвращался и принимался буквально выпивать меня, те звуки, что я издавала.
И пальцы. Сильные и длинные, скользившие между бедер, задевающие точку, от которой внизу все собиралось в пульсирующий комок. Губы, взявшие меня в сладкий плен и продолжавшие то ласкать, а то сминать рот почти до боли.
Я уже горела, пылала и потерялась во времени и пространстве. Чертов Феникс меня сжигал, держал на той грани, когда томное нетерпение начинало казаться пыткой.
И снова пальцы, скользившие вверх и вниз.
Это все слишком остро, слишком ярок и слишком откровенно.
Настолько, что в какой-то момент я не выдержала. И выгнулась в сладкой судороге, падая на спину. Понимая, что увлекаю Видара за собой и не в силах удержаться на волнах, захлестывающих меня.
И осталась лежать, чувствуя, как постепенно затихают внутри сладкие содрогания, как горит кожа в тех местах, где ко мне прикасались. И как совершенно не хочется думать о том, что
