Женщины за ее спиной захихикали, напоминая Эве-Мари стадо гусынь, следующих за вожаком.
Она не собиралась доставлять удовольствие Лайзе своими оправданиями. Это было бессмысленно, тем более что Лайза знала: Эва-Мари могла приехать сюда с кем угодно.
– Я только что рассказывала девочкам о твоей новой работе, – сказала Лайза, так широко раскрывая глаза с сильно накрашенными ресницами, что стали видны белки глаз.
– Да? – сказала Эва-Мари.
Она была работающей женщиной. Бессмысленно скрывать это. Зарабатывая себе на хлеб и выстраивая свою карьеру, Эва-Мари испытывала чувство гордости, а не позора. И, глядя на этих богатых бездельниц без четких жизненных целей, она радовалась, что ее жизнь сложилась по-другому. Такую же судьбу в молодости ей прочили родители. Но она этого не хотела. Благодаря работе в библиотеке у нее появился смысл жизни, который состоял в помощи другим людям. И даже такая тяжелая работа, как у Мейсона, устраивала ее гораздо больше, чем пустое безделье.
– Так ты живешь там одна? – спросила одна из женщин из-за спины Лайзы.
Эва-Мари прищурилась:
– Я не понимаю, что имеется в виду.
– Ты знаешь, – настаивала женщина, – вы живете вдвоем в доме.
Эва-Мари ожидала, что сейчас последуют хихиканья и подмигивания. Вот что они обсуждали, на что тратили свое время.
– В доме много рабочих. Меня наняли Харрингтоны для того, чтобы следить за ремонтом.
– Харрингтоны, да? – Лайза хихикнула. – Но ночью там только ты и Мейсон, верно? По крайней мере, если судить по тому, что я видела. – Она взглянула через плечо на своих прихлебательниц. – И ты ему там помогаешь, так это сейчас называется?
– Нет, я…
Лоуренс тронул ее за локоть:
– Твой отец интересуется, почему ты так долго.
Он взял фужер из ее рук.
– Как ты думаешь, Лоуренс? – перебила его Лайза. – Я бы поспорила, что Эва-Мари работает на Харрингтона не только днем.
Щеки Эвы-Мари порозовели, но Лоуренс не спешил бросаться на ее защиту. Вместо этого он бросил пытливый взгляд в ее сторону.
И хотя Эва-Мари знала, что у них с Мейсоном все не так, ее обдало жаром.
– Это не то, что вы думаете! – Ее слова прозвучали как оправдание, хотя умом она понимала, что они не в начальной школе и она не обязана ничего объяснять.
– Если бы это был я… – начала Лайза ехидно, хотя ее тон давал ясно понять, что она никогда не опустилась бы так низко, – впрочем, я не виню тебя за то, что ты воспользовалась случаем. Ты все еще живешь в своем доме и пользуешься вниманием сексуального мужчины… хотя я заметила, что он не сопровождает тебя сегодня вечером. Где он, кстати?
Эва-Мари почувствовала, что все ее самое сокровенное выносится наружу на потеху бездушной публике. Даже Лоуренс, который всегда поддерживал ее, несмотря на ее роль изгоя в последние годы, смотрел на нее, будто хотел узнать все тайны, скрытые за ее винтажным платьем. Наконец он произнес:
– Да, он заключил сладкую сделку, не так ли?
– Лоуренс. – Гнев начал вытеснять волнение. – Это совершенно неуместно. Я делаю свою работу, как и любой другой сотрудник. Я упорно работаю и делаю все для Харрингтонов.
– И даже сейчас?
Голос Мейсона, раздавшийся сзади, должен был принести облегчение, но его жесткий тон заставил ее обеспокоиться. Прежде чем она успела повернуться, он шагнул вплотную к ней и сказал остальным:
– Извините нас, пожалуйста.
Она мельком увидела сердитое выражение Лоуренса, прежде чем Мейсон увел ее через танцпол.
Уверенными движениями он вел ее, изображая слегка измененную версию современного вальса, что позволило им быстро пересечь пространство.
Блеск в голубых глазах Мейсона не предвещал ничего хорошего. Она гадала, как он отреагировал на ее присутствие здесь. И собиралась это выяснить.
– Итак, Лоуренс был прав? Сдается мне, ты получила довольно много преимуществ от этой сделки. Хотя мне не приходило в голову, что ты использовала любую возможность, чтобы получить то, что хотела… до сегодняшнего вечера.
– Я не понимаю…
– Сегодня я зашел в твою гардеробную.
Она едва удержалась на ногах, но Мейсон обхватил ее и помог сохранить равновесие. Эву-Мари немного подташнивало.
Увидев понимание в ее глазах, Мейсон продолжил:
– Что еще ты от меня скрываешь?
– Что? Нет. – Этот новый удар с неожиданной стороны выбил у Эвы-Мари почву из-под ног. – Я не была готова говорить о том, что я пытаюсь сделать…
– Твое право. – Выражение его лица было свирепым. – Принуждать тебя я не собираюсь.
– Правда?
Мейсон не ответил, просто безжалостно смотрел на нее. Эва-Мари не понимала, что происходит. Она совершила ошибку, не рассказав Мейсону о ее работе по озвучиванию книг, но у нее было не так много времени, чтобы решить, стоит ли ему доверять. Особенно когда в их отношениях нет определенности…
Воспользовавшись его молчанием, Эва-Мари постаралась все объяснить:
– Я просто пытаюсь построить свою карьеру.
– Хм, построить карьеру, находясь в моем доме.
Причина его обиды стала ей понятнее.
– На самом деле я могу делать это где угодно. Ты прекрасно знаешь, что мне негде было жить…
– …и работать.
– И это позволило мне продолжать работу, но это не то, из-за чего…
– …из-за чего ты переспала со мной?
Она смотрела в его лицо, надеясь увидеть знакомые черты Мейсона-любовника и Мейсона-друга, каким он был для нее в течение нескольких прошедших недель.
– Так вот как ты меня видишь? Как женщину, которая спит с тобой ради того, чтобы остаться в своем родном доме, и… – у нее перехватило горло, – которой за это платят?
Краем глаза она увидела, что их разговор привлекает внимание окружающих, к ним внимательно прислушиваются. Лайза получила подтверждение своих подозрений. А Эва-Мари убедилась, что Мейсон не изменился, он все такой же мстительный.
– Ты не дала мне возможности понять, какая ты настоящая. Так что я не знаю.
– Ты шутишь? – спросила она недоверчиво. – Я скрыла всего одну вещь, и теперь ты считаешь меня неискренней? Ты действительно думаешь, что я такая? Или это просто предлог, чтобы оттолкнуть меня сейчас, так как о нас пошли разговоры?
– По-моему, я не единственный, кто всегда заботился, что скажут другие люди. Правда?
Правда. Но он не ответил на ее вопрос.
Эва-Мари заметила, что внезапно все вокруг замолчали. И хотя она говорила, что ее не волнуют кривотолки, все-таки была не готова трясти грязным бельем у всех на виду.
Не ответив на его вопрос, она повернулась на каблуках и направилась к столику родителей.
– Эва-Мари! – обеспокоенно произнесла мать.
Она проигнорировала ее слова, а также тяжелый взгляд отца и отчужденный Лоуренса. Вместо этого она потянулась за клатчем и шалью. На сегодня с нее было достаточно.
Но Мейсон желал продолжения.
– Давай проясним одну вещь, – сказал он, и его сердитый голос действовал ей на нервы. – Работала ли ты на меня или нет, спала ли со мной, могла бы ты остаться в своей хорошей бесплатной студии с целью построить
