За это время, Вин Коуган хорошо уяснил, что любопытство сгубило не только кошку, но и любого другого обладателя этой неприглядной черты характера. И сейчас, глядя на черный дым, он не испытывал ничего, кроме страха и желания умотать как можно дальше. К большому невезению дым шёл с той стороны, куда он намеревался двинуться дальше. В обратной стороне его ждали остатки племени каннибалов, которые с особым удовольствием насадили бы его на вертел, особенно после того как Вин расправился с двумя их соплеменниками. Это, в свою очередь, помогло ему от них оторваться.
Это, и ещё смерть предпоследнего жителя деревни, с которым Вин выживал вот уже около четырёх лет. Он ничем не мог ему помочь, каннибалов было не меньше десятка, а Тому капкан сломал кость, сделав возможность уцелеть им обоим около нулевой. По этой причине Коуган сбежал, и поэтому всё никак не мог себя простить. Вин хотел бы найти хоть кого-то, кто мог бы дать ему прощение за него самого, но в пустоши нет священников, и Вин это знал.
Все другие направления уводили в мертвый лес, выжить в котором невозможно, не зря же лес называли мертвым. Поэтому юноше предстояло как-то проскользнуть мимо источника дыма.
Вин поднялся и стал собирать пожитки. Для большей мобильности Коуган всегда старался носить с собой только самое необходимое. В его большом, мешковатом рюкзаке лежало около шести литров очищенной воды, немного вымытых лохмотьев на бинты, целлофановый пакет с вяленым мясом, точильный камень, проволока и небольшой топорик. За поясом он всегда держал счётчик Гейгера, подсумок с противогазом и пистолет с половиной обоймы. Его он применял всего дважды, последний раз при встрече с каннибалами. В руках же Вин почти всегда держал увесистый тесак, длинной по локоть и всегда хорошо заточенный. Ещё к лодыжке Вин привязывал небольшую заточку, на случай если попадёт в передрягу.
Уже через пару минут, он аккуратно отцепил растяжку у двери, смотал проволоку и отправился разбирать другие ловушки. Экономия в условиях дефицита не прихоть, а суровая необходимость, поэтому Коуган старался использовать все немногочисленные пожитки до полной непригодности. Выйдя на улицу, он, пригнувшись, подбежал к металлической груде, в чертах которой угадывался довоенный автобус. Принюхавшись, Вин уловил в воздухе мало узнаваемый запах, режущий нос. Взглянув на счётчик Гейгера, Вин понял, что оставаться долго вот так, на открытой поверхности не стоит. Аккуратно осмотрев руины улицы на наличие возможной угрозы, он, надев на голову противогаз, двинулся к следующему укрытию в виде горы насыпи от обвалившейся стены. Улицу наполняла тишина, лишь редкое карканье ворон разносилось аккомпанементом к стону ветра вдоль пустых проулков.
Вин Коуган решил для себя, что бы ни породило этот дым, необходимо всё проверить, так будет безопасней. Он двигался словно тень, стараясь не наступать на редкие островки смешанного с пылью снега, дабы не оставлять позади лишних следов.
Всего на дорогу у него ушло не более двух часов. Местность он решил рассмотреть с высоты, для этого он присмотрел не плохо сохранившуюся девятиэтажную высотку. Половина здания рухнуло, но вторая часть всё так же возвышалась над руинами. Войдя в подъезд, Вин сразу почувствовал что-то неладное. Он осмотрел пол и стены и заметил на пыльной поверхности следы. Плохой знак, очень плохой. Пятившись, Вин покинул подъезд, забыв предварительно осмотреться. Это и послужило ошибкой, которую жизнь в пустоши не прощает.
Обернувшись на разбитую вдоль домов дорогу, он увидел его. Высшего хищника. Страх парализовал. Коугану хотелось исчезнуть, раствориться. Нет, нет… Это всё сон. Ужасный, кошмарный сон! Но вместо этого, он рабски упал на колени и уставился сквозь запотевшие стёкла противогаза на трещины в асфальте. Он слышал приближающиеся шаги. Вскоре трещины перекрыл тяжелый черный сапог.
– Так, так… Безличная падаль. Откуда ты здесь, гниль? – Обратился на неизвестном Коугану языке, вставший перед ним мужчина.
Голос был полон презрения и чувства собственного превосходства и, не смотря на сильную сиплость, оставался предельно твердым. Каждое слово, било по сознанию, заставляя Вина подчиниться. Коуган поднял голову и увидел направленное на него черное, матовое дуло не менее сантиметра шириной. Там, за оружием, Вин смутно различал размытый силуэт чудовища из ночных кошмаров. Как загипнотизированный, юноша неотрывно продолжал смотреть в черную пустоту смерти.
– Ты что-то там видел? – Спросил мужчина, слегка отведя ствол в сторону подъезда.
Коуган не мог понять, к нему ли обращается довоенный. Не мог понять демонического языка, на котором он говорил. Не верил, что смерть умеет задавать вопросы. Вин открыл рот, но слова вылетели из головы, голосовые связки смогли выдавить лишь неразборчивое, обрывчатое мычание, забитое маской противогаза.
– Да ты, кажется, местный, а? Как же ты здесь выжил? Ну? Неужели даже говорить не способен?
За два проулка от проспекта, в котором Коуган столкнулся с довоенным, с громким карканьем взлетели вороны. Воспользовавшись тем, что убийца отвлёкся, Вин вскочил и, что есть сил, бросился на утёк. Не прошло и трёх секунд, как сознание Коугана заволокла тьма.
Тело юноши мешком рухнуло на разбитую дорогу. На грязный снег, из разбитого сквозным выстрелом стекла противогаза, струйкой потекла кровь.
***
Какие воспоминания посещают тебя, после прогремевшего где-то снаружи выстрела. Какие страхи тревожат тебя здесь, в Пустоше, в затхлом подвале порушенной высотки, от которой осталось не более двух этажей, наполненном запахом плесени и гнили. Что ты помнишь, Макколди, вглядываясь в кромешную тьму, которую не способен
