6
Уолтон и Оуэн стояли на корме бегущего по волнам суденышка и провожали взглядом остававшийся позади остров. На западе, у самой воды, висело заходящее солнце - словно огромная, пылающая дверь, внутрь которой устремлялось море. Вспоминая то беспросветное отчаяние, с каким они совсем недавно ступили на остров, Оуэн ощущал безмерную благодарность и бесконечное смирение.
Мысли Уолтона занимало кое-что другое.
- Бриллинга больше нет, - произнес он, - Люди-растения исчезли. Излучатель уничтожен, и лишь я один знаю, как построить новый.
- Навряд ли ты решишься собрать еще один, так ведь? - с улыбкой спросил Оуэн.
Однако лицо доктора оставалось серьезным, когда он ответил:
- Нет, со всем этим покончено. Но мы были близко... так близко...
Два человека наблюдали, как остров исчезает вдали, и на них обоих опустилась тишина - тишина полного взаимопонимания. Солнце провалилось за край мира, и теперь, в наступившем полумраке, им лишь с трудом удавалось различить островок. Еще минуту они видели его - темную массу, маячившую на фоне далекого горизонта, - а затем он исчез, растворился в сгустившихся сумерках.
Вздохнув, Оуэн отвернулся, и, хоть и не сразу, Уолтон последовал его примеру. Став плечом к плечу, они обратили свои взоры вперед. А рассекавший водные просторы маленький ялик продолжал уверенно двигаться на север - летел сквозь стремительно наступавшую ночь.
Вторжение из атомов
1
Оглядываясь назад, диву даешься, сколь многое смогли мы понять в этой истории и сколь глубоко удалось нам постичь природу роковой напасти, обрушившейся на человечество с одинокого холма в южной Шотландии. Если бы не одна мелочь - случайное любопытство молодого студента, - то и по сей день то кошмарное вторжение оставалось бы совершенно необъяснимым. Безусловно, мимолетный интерес вполне заурядного юноши - пустяк, однако именно благодаря этому интересу у нас и получилось разобраться в грандиозной драме, разыгравшейся над нами и вокруг нас.
Как будто наше незнание или осведомленность могли хоть как-то повлиять на исход этой трагедии! Рядом с непостижимыми силами, что восстали, сражались и потерпели крах, человечество выглядело всего-навсего скоплением ничтожных перепуганных пигмеев, суетящихся под ногами дерущихся великанов. Однако не стоит забывать, что среди этих самых пигмеев нашелся один озлобленный безумец, наславший на нас древний ужас и разжегший вековую космическую войну - вселенная схлестнулась со вселенной в титанической битве, колоссальной и невообразимой...
Началось все, насколько нам известно, в тот знойный августовский вечер, когда юноша по имени Эрнест Хантер прибыл в деревню Лиденфут и слез с побитого жизнью велосипеда. Целый день он крутил педали, колеся по холмам Шотландии, и уже успел отчасти пожалеть о решении посетить Глазго во время путешествия на каникулах. Будучи одним из бесчисленной прорвы студентов, которые каждое лето пешком или на велосипедах шныряют по автострадам Англии, он начал думать, что поездка за границу все же была ошибкой.
Но стоило Эрнесту оказаться в прохладном сумраке маленькой гостиницы с кружкой пенящегося сидра в руке, как сомнения тут же испарились, а мир снова стал весьма симпатичным местом. Высокий и сутулый, со смешливым худым лицом, этот Хантер был общительным типом, и теперь он поглядывал вокруг в поисках подходящей компании. Кроме него в длинном и низком помещении никого не было, разве что, у распахнутой двери беседовали двое: один - коренастый трактирщик в фартуке, а второй - морщинистый старик с седыми бакенбардами. Сидр закончился, и Хантер, поднявшись, ленивой походкой направился к ним, уловив по пути несколько слов из их разговора.
- Гром? Нет! - воскликнул трактирщик. - Кто ж это слыхивал подобный гром?
Старик согласно кивнул, и тут в их беседу вклинился веселый голос Хантера.
- Недавно гроза была? - спросил юноша. - В среду, проезжая через Карлайл, я угодил в одну весьма скверную грозу. Неприятное явление. Молния подожгла в городе дом.
Прежде чем ответить, хозяин заведения подозрительно оглядел студента.
- То, о чем мы говорили, не было грозой, - сказал он. - Чудная штука... Прям даже не знаю... Вот МакЭндрюс слыхал, да и я тоже...
Он умолк, однако Хантер, заинтригованный, стал расспрашивать дальше, и узнал, что предметом разговора являлась серия странных взрывов, которые прошлой ночью слышали все в деревне, - череда глубоких рокочущих звуков, доносившихся, судя по всему, от группы холмов к западу от Лиденфута. Большинство жителей считало, что это гремел отдаленный гром. Трактирщик же был в корне с этим не согласен.
- Такого грома вам не доводилось слышать, - убеждал он. - Бум... бум... бум... бум! Периодичность, словно из большой пушки палят. В свое время, я достаточно грома наслушался, и тот шум на него не походил, совсем не походил. Да, МакЭндрюс?
Морщинистый старик с умным видом кивнул.
- Может, вы слышали звуки подрывных работ? - предположил Хантер. - Возможно, какой-нибудь фермер наверху занимается чем-то в этом роде?
Мгновение трактирщик разглядывал юношу с тем великолепным презрением, с каким сельские жители относятся к несведущим в местной географии чужакам.
- Фермер наверху! - повторил он таким тоном, который сам по себе вполне мог отвергнуть недостойное заявление. - Да на всех холмах нет ни одного дома! Слишком уж те места крутоярые да дикие. Сомневаюсь, что за последние десять лет там селилась хоть одна живая душа.
Старик МакЭндрюс вынул изо рта трубку, чтобы выразить несогласие.
- А как же ученые парни? - спросил он.
- Ну, разве что они, - спохватился хозяин, несколько смутившись, а старик, возвратив трубку на место, с суровой торжественностью воззрился на приятеля.
Вероятно, чтобы сгладить свой промах, трактирщик поспешил объяснить Хантеру:
- Два ученых профессора - у них домик на одном из холмов. Живут там уже примерно с год. По слухам, изучают стеклянные форты. Сам я их не видал, они ведь всем необходимым в Дайкирке разживаются.
У Хантера вызвал интерес прозвучавший термин.
- Стеклянные форты? - переспросил он.
- Груды каких-то старых каменюк на вершинах нескольких окрестных холмов, - пояснил трактирщик. - Некоторые из обломков полностью в
