Олень пытался брыкаться в попытке перевернуться. Его захватывала жёлто-коричневая жижа. Пикап тоже медленно погружался в грязную воду. Однако ему повезло больше, ведь он был ближе к каменистому склону.
Пелевец схватила окровавленную ладонь, высунутую в разбитое водительское окно. Охтин со своей комплекцией ещё мог кое-как пролезть через него. А вот мычащий Роман рисковал утонуть вместе с оленем. Пока женщина помогала инспектору выбраться из кабины, руки вновь показались из пасти сохатого. Они обхватили кривые зубы и принялись вытаскивать своего владельца из глотки. Испачканная в крови голова, а затем и узкие плечи высунулись из морды тонущего животного.
Герда видела, как вполне себе человеческая фигура вылезает изо рта оленя. И этот таинственный «паразит» выглядел не менее устрашающе. На макушке его перепачканной лысой головы торчали рожки. Окровавленное лицо казалось неправдоподобно худым, совсем как у Зибуэля в момент его избавления от быка. Вот только олений пленник не имел ног. Вместо них торчал сужающийся хвост, как у головастика. Это чудовище вскарабкалось на торчащие кверху колёса и принялось икать.
Валентин кое-как протиснулся через разбитое окно, порезав себе бока. Жидкая грязь тут же хлынула внутрь кабины, вызвав у связанного Романа новый приступ паники. Он попытался высунуться следом за Охтиным, но мигом застрял плечами.
— Вытащи меня!!! — верещал парень на всё болото, мотая исцарапанной головой.
На долю секунды Герда подумала, что могла бы попытаться открыть дверцу. Однако это желание мигом растворилось в ругани, издаваемой бородатым пленником. К тому же, машину стремительно относило от берега, словно по тающему маслу. Жирная грязь и вонючая вода пузырились и булькали, поглощая в себя и оленя, и пикап. Лишь окровавленный рогатый «головастик» пристроился между рессорами, хорошенько оттолкнулся хвостом и прыгнул. Он приземлился рядом с Валентином и тут же вцепился в его штанины, словно пытаясь заползти на мужчину. Но Пелевец одним пинком отшвырнула тварь назад в болото.
Пока патологоанатом со спасённым инспектором взбирались по склону, топь поглотила всех своих жертв. Вместо криков и визга доносились лишь чавкающие звуки и скрежет.
— Спасибо! — повторял Охтин, придерживаясь за Герду.
— Из-за Вас мы лишились машины! — обвинила его в ответ женщина, ища взглядом Дорфмана.
Однако начальник оперативников, ударенный ею несколько минут назад, исчез. На склоне его не оказалось, да и в районе елей никого не было. Он мог убежать в направлении фермы тел или же вернулся в ущелье, из которого пришёл сюда с находчивым Валентином.
— Где остальные? — потребовала Пелевец, переводя дыхание. — С вами ещё кто-нибудь был?
— Нет, нет, — мотал мокрой головой Охтин, опустившись на каменистую землю.
— Вы что, их бросили??? — возмутилась женщина и дёрнула сидящего за плечо. — С тем монстром?!
— Кто мог, тот убежал, — промолвил инспектор, вытаскивая мелкие осколки стекла из-под своих рёбер. — Я вообще половину не помню… Очнулся лишь в воде. А там эта птица…
— Зато я всё прекрасно помню! — парировала Герда, всё ещё с опаской озираясь вокруг себя. — Вы, чёрт побери, знали обо всём и ничего нам не сказали! Это из-за Вас мы оказались в таком аду!..
— Серьёзно? Разве это я превратил всех в бесов?.. — Валентин отбросил очередной осколок, испачканный тёмной кровью. — Ваши претензии не по тому адресу, мадам.
— Они все стали бесами???
— Разве это не очевидно?..
От такой дерзости товарища по экспедиции Пелевец почувствовала приступ злости. Она вдруг схватила его за шею и дёрнула назад, заставив стонать.
— Я тебя что, по-твоему, вытащила ради насмешек?! — прошипела женщина, готовая оторвать ему голову.
— А ты после превращения стала агрессивной… — подметил Охтин, волнительно дыша.
— Я слышала, как ты со своим ассистентом обсуждал этих самых бесов… тогда в морге! Вы оба знали, что они здесь, в горах. Знали и не предупредили нас!
— Ничего я не знал, не надо сочинять… У нас были определённые подозрения, не более того.
— Какие подозрения? — не унималась Пелевец, отбросив его обратно на камни.
— Я же говорил — насчёт сектантов… — Рубашка Валентина из-за ран окрасилась в коричневый цвет. Это немного остудило пыл Герды.
— У тебя кровь, — указала она на рваные бока, — надо как-то остановить её…
— Это не кровь, а гематит, — сообщил Охтин, прижав порезы дрожащими ладонями. — У бесов не бывает крови.
— Гематит?..
— Ты сама всё видела, когда вскрывала того беса в своей секционной.
— Аутолиз… — принялась вспоминать женщина несостоявшийся анализ этой тёмной жидкости, которая разозлила лаборантов в больнице. — В нас течёт эта дрянь???
— Учитывая, что мы умерли, это ещё не самое худшее…
— Но мы же живы!
— Не совсем, — морщась от боли или от неприятного разговора, прогудел мужчина и улёгся прямо на склоне. — Сейчас я немного отдохну, и всё само пройдёт.
— Мне выстрелили прямо в грудь, и я не умерла! — не отставала от него Герда. — Как такое вообще возможно? Как мы вдруг превратились в этих рогатых созданий?!
— Я не знаю… Что-то случилось там, в пещере. Что-то связанное со знаками зодиака… Ты разве это тоже забыла?
— Я всё хорошо помню. — Патологоанатом замялась, подобрав сложенную удочку, которая валялась неподалёку. — Вернее я помню, как всё произошло. Но не помню, как оттуда сбежала. Это существо из чёрного быка… Кажется, оно скинуло меня с горы… Но я…
— Но ты выжила. Наверно, грохнулись в озеро, это и спасло тебя от трещин по всему телу. Есть переломанные кости?
— Этого я не помню… Мне показалось, то существо… из быка… Оно как-то меня телепортировало, что ли.
— Это был люциферит. — Валентин повернулся к ней с измождённым лицом, продолжая держаться за порезанные рёбра. — Кто-то засунул его в бовемциса. А нас использовали ради диммитетура, чтобы вытащить его обратно.
— Ты можешь говорить по-русски?
— Говорю, как есть!.. — нервно выпалил мужчина. — Я же не виноват, что ты не состоишь в прелатуре.
— Ещё одно странное словечко, и я добавлю тебе травм, — оживилась Пелевец, помахивая треснутой удочкой. — Хотя я помню, что-то слышала… Что-то из этого странного лексикона… Люцифериты, прелатура, бесы…
— Я понял, что ты частенько пыталась подслушивать меня с Яном.
