Лили переводила взгляд с одного друга Антонио на другого с таким видом, словно все это – тщательно разыгранная шутка.
Но по их мрачным лицам и содержащимся в документах формулировкам, которые могли принадлежать только Антонио, Лили осознала, что это – правда.
– Само собой разумеется, – произнес Иван, – мы крайне встревожены его решением. Мы знаем, что никто и никогда не сможет его заменить, но, раз дело касается тебя, остальные уполномочили нас сделать тебе деловое предложение. Мы пойдем навстречу любым твоим желаниям, если ты согласишься оставить эту империю частью нашего общего бизнеса.
Она в ступоре смотрела на них.
– Антонио сказал, что ты наверняка растеряешься из-за отсутствия коммерческих и управленческих навыков, – добавил Джейкоб, – но всем будут управлять его помощники, в то время как ты будешь руководить научным направлением деятельности. Ты можешь обращаться к нему за консультациями всякий раз, когда пожелаешь.
И тут Лили прорвало, заставив выпалить:
– Он что, сошел с ума?
Снова вздохнув, Иван кивнул:
– Совсем спятил.
– И это только цветочки. – Джейкоб вынул еще одну папку из своего портфеля. – Это – документы на право собственности на его особняк в Лос-Анджелесе, пентхаус в Нью-Йорке, его лучший частный самолет и самые разнообразные активы и владения, совокупную чистую стоимость которых я даже близко не могу себе представить.
Лили чувствовала себя так, словно оказалась в эпицентре взрыва, ударной волной которого сметает все вокруг. С превеликим трудом приходя в себя, она прошептала:
– Я… я не приму это.
– Да неужели? – Джейкоб зловеще наклонил голову, и в его глазах цвета стали проступило пренебрежение. – Ты получила все, что хотела, и даже больше.
Лили потрясенно покачала головой:
– Я хочу только его.
– Теперь он ничего не стоит, – усмехнулся Джейкоб. – И ты еще смеешь говорить это, когда сама столкнула парня в этот ад, гораздо худший, чем все, что ему довелось испытать, вместе взятое?
Иван нахмурился:
– Джейкоб прав. По словам Антонио, у тебя было полное право покарать его, но я надеялся, что ты прекратишь его мучить прежде, чем уничтожишь окончательно. Когда ты продолжила его терзать, я задался вопросом, что же это за дьявол в женском обличье. А потом увидел тебя – и вообще перестал что-либо понимать. Ты – сама кротость. Как ты могла сделать с ним это?
– Да ничего я не делала! – вскрикнула она. – Как я могла наказывать его, если считала, что его чувства ко мне… не имеют ничего общего с тем, что я чувствую к нему? Он оставил меня после разрыва помолвки, дав повод думать, что без меня ему будет лучше. Я всегда думала, что так и есть.
На миг сощурившись, глаза Ивана распахнулись.
– Вот то, что нужно. Теперь я понял. Неужели ты действительно настолько не уверена в себе?
Ее сотрясла дрожь страдания.
– Только если это касается его.
Иван невесело прыснул:
– Тогда вас таких двое. Он тоже полностью, взрывоопасно, изобретательно нелогичен, когда дело касается тебя. Парень наказал себя за причиненную тебе боль гораздо жестче, чем это когда-либо делал один из наших врагов.
– Единственное, что причинило мне боль, – осознание того, что он не… не…
– Не любит тебя? – закончил за нее Иван. – Невероятная любовь к тебе делает его откровенно опасным. Для самого себя. Он вручил тебе свою жизнь. Собирается по кусочкам соединять раздробленные тела в самой опасной зоне военных действий, которую только смог найти. Значит, он оставил попытки достучаться до тебя и не представляет жизни без тебя. Теперь ему остается лишь исчезнуть.
От ужаса рассуждений Ивана кровь застыла у нее в жилах. И Лили взорвалась, набросившись на этих двоих, пихая им документы и теребя их.
– Вы должны остановить его!
Джейкоб опять пренебрежительно взглянул на нее:
– Думаешь, мы не пытались? После всего, что ты с ним сделала, он напоминает робота, действия которого невозможно скорректировать.
Гнев прорвался сквозь отчаяние. Схватив Джейкоба за руку, Лили хорошенько тряхнула его.
– Разве вы все не всесильны? Да сделайте же хоть что-нибудь!
Джейкоб невозмутимо отреагировал на ее волнение.
– Антонио поручил нам передать все это тебе после того, как он уедет на свое боевое задание.
Сам мир, казалось, закачался, и она пошатнулась.
– Он… он уже уехал?
Джейкоб удержал Лили на месте, глядя на нее уже без осуждения.
– Пока нет, но он строго-настрого приказал нам не говорить тебе, когда и куда уезжает.
Взяв ее под руку, Иван развернул Лили к себе.
– Именно поэтому мы сейчас – здесь. Сказать тебе, что он уезжает сегодня вечером. Потому что в этом вопросе мы, увы, не всесильны. А вот ты – да. Только ты можешь остановить его.
Лили не сомневалась, что Иван и Джейкоб больше не проронят с ней ни слова.
Только не после того, как она набросилась на них с ругательствами за то, что они впустую потратили время, проверяя ее и не сказав о планах Антонио сразу же.
Лили заставила Ивана и Джейкоба отвезти ее к особняку, где, по словам друзей, Антонио и находился, собирая вещи и освобождая пространство, чтобы передать дом ей. По дороге, снова и снова названивая на выключенный телефон Антонио и сходя с ума от того, что может опоздать, Лили обрушила еще больше оскорблений на их понурые безмолвные головы.
Теперь, когда она пулей вылетела из машины, притормозившей у двери Антонио, оба дружно воззрились на нее.
И прежде, чем их автомобиль сорвался с места, Джейкоб прокричал из окна:
– Ты разбила его сердце, так теперь соедини его!
Лили бросилась к входной двери. Ей все еще тяжело было подниматься по лестнице, и все-таки она неслась через две ступеньки.
Она вошла в окутанный тишиной особняк, и страх чуть не расколол ее душу. Неужели она опоздала? Неужели Антонио уже оказался вне пределов досягаемости, возможно навсегда?
Сам ужас вырвался из ее груди, вылившись в крик:
– Антонио!
И тут из спальни, которая когда-то принадлежала им двоим, послышались шаги. Прогремев, они резко смолкли. И в гостиной появился Антонио.
Он застыл на месте, точно так же, как она сама. Но даже на расстоянии его глаза сказали ей все.
Он разделял ее тоску и муку, чувствовал те же отчаяние и боль. Страдания уничтожали его. Ее неуязвимого Антонио. И виновата в этом была она.
Неужели он все-таки уедет, потому что она причинила ему нестерпимую боль?
Задыхаясь от ужаса, Лили только и смогла вымолвить:
– Я люблю тебя. Пожалуйста, прости меня. Не уезжай.
И все вокруг поглотила тьма.
– Лилиана!
Антонио стремглав бросился к ней, успев подхватить прежде, чем она рухнула на пол в глубоком обмороке. Лихорадочно проверив, что физически с ней все в порядке, Антонио поспешил отнести ее на свою постель. Постель, к которой он не подходил с тех пор,
