– Когда твоя кровь омывала мне руки, пока я изо всех сил пытался остановить ее, когда мне пришлось разрезать твою плоть, чтобы спасти твою драгоценную жизнь, когда я чувствовал, что ты боролась со мной, что могла покинуть меня… я никогда не оправлюсь от этого.
Рыдания мешали ей дышать.
– Мне жаль, мне так жаль…
Вытирая глаза, Антонио улыбнулся всему, что теперь жило в его душе.
– Никогда ни о чем не жалей. Сделав меня новым человеком, в котором нет ни капли гнева, который может любить до беспамятства, быть сыном и братом, ты, возможно, отпустила мне все грехи, которые я когда-либо совершил. Мне лишь жаль, что ради этого тебе пришлось испытать такие мучения. Удивительно, но я могу по-настоящему страдать, только когда больно тебе.
На лице Лилианы расцвела улыбка, подавляя новое рыдание.
– Ненавижу быть твоей ахиллесовой пятой.
Он снова сжал ее в объятиях.
– Но мне нравится, что ты – моя единственная уязвимая сторона. Я не могу жить без тебя, и ты для меня – все. Моя сила и слабость, моя радость и мука, мое желание и страх.
– Ты для меня – все это, и даже гораздо больше.
И их радость разгорелась с новой силой, заставив отдаться безграничной страсти.
А потом, пресытившись ласками, Лили лежала в объятиях Антонио, в который раз спрашивая себя, чем же заслужила его.
Словно услышав эти мысли, Антонио повернулся к ней, и его слова зазвучали нерушимым обетом.
– Сердце, которое появилось во мне в тот момент, как я увидел тебя, навсегда принадлежит тебе, потому что именно ты вдохнула в него жизнь. Ты изменила мои взгляды и приоритеты. Ты заставила меня забыть о ярости в отношении моих родных еще до того, как я встретился с ними. Именно благодаря тебе я дал им и самому себе шанс, именно поэтому впустил их сейчас в свою жизнь. Ты – причина, по которой я вообще живу. Ты – причина, по которой я хочу жить вечно.
Глаза Лилианы снова увлажнились, но на сей раз это были слезы счастья.
– В таком случае, возможно, темой моего нового исследования станет бессмертие. Я уже какое-то время задумываюсь о применении генной терапии для продления жизни.
– Если кто и раскроет секрет долголетия, так это ты. – Антонио еще крепче прижал ее к себе, непреклонно заявив: – И ты более квалифицированна как ученый, чтобы управлять научно-исследовательским подразделением, тогда как я хочу воздать должное этому миру. И это еще одна причина, по которой я – твой. До встречи с тобой я брал то, что, как казалось, должна мне жизнь, а если и отдавал, то стратегически, увеличивая свою прибыль. Но теперь, когда я обрел тебя, когда ты любишь меня, оказалось, что мир дал мне гораздо больше, чем я заслужил. Теперь мне нужно установить баланс, отдать все, что могу, чтобы по-прежнему заслуживать это чудо – тебя и твою любовь.
Утопая в любви и благодарности, Лили сжала руки, вернувшие ее к жизни, и поднесла их к губам, словно давая Антонио свой собственный обет.
– А я хочу лишь чести разделить с тобой этот невероятный путь. У тебя есть вся я – сердце, которое распахнулось, чтобы любить тебя, тело, которое ты пробудил, которым овладел и которое спас, душа, которая стала цельной лишь после того, как ты исцелил ее. Это все твое, моя любовь. Отныне и навеки.
