Из своего одержимого наблюдения за ней Антонио знал, что Лилиана полностью выздоровела, и все же она выглядела такой изнуренной и слабой… Именно так чувствовал себя и он сам… пока не услышал ее голос, не увидел ее в своем доме. Пока она не сказала, что любит его, попросив не уезжать.
Сжимая ее в объятиях, Антонио чувствовал, что сердце, которое прежде будто вырвали у него из груди, вернулось на место. Теперь, когда Лилиана была рядом, целая и невредимая, сама жизнь, медленно сочившаяся из него каждую секунду с тех пор, как он ее потерял, возвращалась к нему. Лилиана была здесь, чтобы возродить его, дать ему новый смысл жизни.
Придя в себя, Лилиана чуть не задохнулась, ее взгляд лихорадочно заметался. Стоило ей увидеть Антонио, как она сломалась, отчаянно цепляясь за него, дрожа всем телом и плача.
Ее рыдания рвали ему душу.
– Не уезжай, пожалуйста… Не оставляй меня. Мне ничего от тебя не нужно. Я хочу тебя, только тебя… пожалуйста…
Его губы успокаивали ее страдания, его слезы смешивались с ее слезами.
– И я хочу только тебя. Я решил бросить все, когда подумал, что ты больше не хочешь меня.
Она скользила по его шее и груди дрожащими губами, орошая его кожу слезами.
– Я перестану желать тебя, только когда прекращу дышать. Хотя и тогда, видимо, не перестану.
Антонио приподнялся над Лилианой, держа ее драгоценное лицо в дрожащих ладонях.
– Ты прощаешь меня, ми аморе? Ты на самом деле прощаешь меня за то, что я когда-то планировал использовать тебя? Я не хочу, чтобы хоть капля сомнения или горечи таилась в твоем сердце. Отпустив тебя, я не упорствовал, потому что чувствовал: я никогда не преодолею твое недоверие. Скажи, ты и правда веришь, что я любил тебя с самого начала, и действительно изменился ради тебя?
Она разразилась новыми душераздирающими рыданиями, притягивая Антонио к себе.
– Я верю тебе. И всегда буду тебе верить.
Немного успокоившись, Лили отпрянула и со всей серьезностью взглянула на Антонио.
– Но я хочу, чтобы ты пообещал мне: если твои чувства когда-нибудь изменятся, ты скажешь мне об этом. Ты не должен ничего от меня скрывать, даже если боишься, что это причинит мне боль.
– Давай распространим это условие и на другую сторону соглашения? Скажи мне, если когда-либо перестанешь чувствовать ко мне то, что чувствуешь сейчас.
– Я никогда не перестану любить тебя и смогу признаться лишь в том, что люблю тебя еще больше.
– Но если по какой-то невообразимой причине ты меня разлюбишь?
Глаза Лилианы сказали Антонио все, что ему требовалось, чтобы снова дышать, снова жить.
– Я всегда буду говорить тебе правду. Ты ведь знаешь, я просто не умею иначе.
– Знаю, – простонал Антонио и позволил Лилиане толкнуть его на спину, упиваясь ее красотой и открытостью во всей полноте ее любви, которую он чуть не разрушил. – Вот почему я был в таком отчаянии. Ты никогда не стала бы наказывать меня нарочно, и я подумал, что потерял тебя навсегда.
– Я осталась бы твоей навечно, даже если бы никогда не смогла найти обратный путь к тебе.
– И как же мне проложить этот путь? – воскликнул Антонио.
Лилиана прильнула к его губам в пылком поцелуе, и улыбка озарила ее красоту.
– Я уже нашла обратный путь к тебе. Когда приехали твои братья, чтобы отдать мне твой безумный отказ от всего имущества и рассказать мне о твоих сумасшедших планах, я…
Он вскинул ее вверх, и все его тело напряглось.
– Эти мерзавцы! Я передушу их всех, до единого! Я ведь сказал им… – и тут до него дошло. – Что я такое говорю? Благодаря тому, что они ослушались меня, ты – здесь, снова в моих объятиях.
– Не совсем так. Если честно, я уже собиралась ехать к тебе, когда они появились на пороге. – Она обвила руками его шею. – Я словно почувствовала, что ты собрался сделать какой-то решительный шаг, и оказалась на пределе в то же самое время, что и ты.
– Даже если бы ты позвала намного позже, я все равно мгновенно сорвался бы к тебе.
– Если бы я не успела к тебе сейчас, то по возвращении ты обнаружил бы своих братьев зажаренными. – Лилиана смущенно улыбнулась. – Они подвергли меня тщательно продуманным испытаниям, чтобы определить, манипулирую ли я тобой, чтобы получить все, что ты мне оставил. Из-за этого я чуть не опоздала и не превратилась в огнедышащего дракона.
Грубый хохот вырвался из груди Антонио, и мир снова стал ярким и безграничным.
– Это, видимо, были Джейкоб и Иван. Все остальные получили в отношении тебя одобрение своих жен и не посмели бы подозревать в корыстных целях.
– Да, это была убойная парочка. – Лилиана прильнула к нему, дрожа всем телом. – Пообещай мне: в какой бы из гуманитарных миссий ты ни участвовал, ты не поедешь в зону активных боевых действий. Если не хочешь, чтобы я умерла от волнения.
Опустив Лилиану на постель, Антонио лег сверху, прижимаясь к ней так, словно хотел вобрать ее в себя всем своим существом.
– Я никогда не подвергну себя опасности, если нужен тебе.
Запустив дрожащие пальцы в его волосы, Лилиана притянула Антонио к себе, и ее глаза зажглись уверенностью.
– Ты нужен всему миру, живой и невредимый, ведь ты – незаменимая сила для всего хорошего, что в тебе есть. И это заставляет меня поднять тему твоего щедрого подарка. Все, что мне от тебя нужно, – это твое сердце, доверие, высокая оценка. Но только ты можешь управлять всем, что ты создал и чего ты достиг.
– Твой аналитический научный ум действительно лучше моего.
– Мой ум и все, что у меня есть, – всегда к твоим услугам. Для меня будет честью, привилегией и удовольствием работать с тобой в любой должности. Но только ты знаешь, как собрать все воедино, создать и запустить лучшие бизнес-проекты, которые принесут пользу миру. Ты должен вернуть все обратно. – Она захихикала, и ее золотистые глаза засияли. – Если бы ты только видел, как твои братья представляли меня, уже занимающую твое место! Холмс с Ватсоном свалились бы с сердечными приступами от одной только мысли об этом!
Они дружно смеялись, пока у них на глазах не выступили слезы.
А потом веселье обернулось страстью, затем – безрассудством, и оба срывали друг с друга одежду, соперничая, кто доставит другому больше наслаждения, кто глубже затянет другого в чувственное забвение.
Когда взрывы страсти поутихли, Антонио приподнялся над Лилианой и наконец-то коснулся тех участков ее тела, которых избегал всю ночь. Ее едва заметных шрамов. Он очертил их контуры пальцем, и слезы ослепили его.
Услышав судорожное дыхание Лилианы, он поднял взгляд и увидел, как из ее глаз снова струятся слезы. Она понимала, что он чувствовал.
И все же
