Перед гигантом выросли трое стражников с копьями, но легкого движения головы хватило, чтобы храбрецы отправились в полет.
Кадай остался один на один с обезумевшим животным. Расстояние в тридцать шагов, разделяющее их быстро сокращалось. Сосредоточиться! Ухватить нить контакта. Кадай откуда-то знал, что нет нужды не только в воскуриваниях, что совершал Саваах, но даже телесный контакт не обязателен. Знать то знал, но поймать контакт никак не удавалось. Царящая вокруг паника сбивала настрой, да и слон метался туда-сюда как обезумевший.
— Стой, родимый, — Сквозь стиснутые зубы цедил Кадай. — Слушай меня. Посмотри мне в глаза!
Не помогло. В голове пронеслась запоздалая мысль: «Ну, все. Сейчас раздавят…». Слон слегка отвернул голову, замахиваясь для удара, и Кадай в отчаянном рывке ухватился за бивень. То, что от удара потемнело в глазах, а в груди засел комок нестерпимой боли — это мелочи. Главное удержался.
Слон еще пару мгновений кружил на месте, пытаясь сбросить досадную помеху. Молчун, в конце концов, сорвался и отлетел на несколько шагов. Слон же буквально на мгновение замешкался, то ли пытаясь понять «что это было», то ли вспоминая в какую сторону он бежал. Этого мгновения хватило и «контакт» сработал. Кадай вложил в короткий мысленный посыл все свое отчаяние и боль. Наверно в голове у слона пронеслась чужая и оглушающая мысль «СТОЯТЬ!!!», смявшая все его собственные страхи и стремления.
— Вот так, малыш, — Кадай с трудом поднялся, поддерживая контроль над разумом животного. — Тихо, тихо. Все будет хорошо.
Ноги гиганта мелко подрагивали, он изредка встряхивал головой и напряженно поводил ушами, но главное, что стоял на месте. Кадай выплескивал по связавшей их нити плотный поток успокаивающих образов. Чтобы ни одна собственная паническая мысль не успела вклиниться.
Так и стояли двое, слон и человек посреди разгромленной части ярмарки. Сколько прошло времени, Кадай не очень понимал. Он полностью сосредоточился на поддержании контроля и окружающий мир немного померк. Не исчез, просто утратил свою яркость.
— Стоять! Руки! Руки так, чтобы я видел, — Неожиданно между лопаток уперлось что-то острое. — Что ты с ним сделал?
— Успокоил, — Молчун медленно поднял руки над головой. — Найдите его хозяина. Кто-нибудь, позовите Савааха Имбу.
И его и животное окружили стражники плотным кольцом. Слон никак не отреагировал на новую угрозу, несмотря на то, что пара копий метила прямо в морду.
— Повернись!
— Я не могу, слон снова начнет паниковать.
Кто-то из стражников обернулся. Некоторые стали едва слышно переговариваться.
— Он контролирует монстра! — Неожиданно выдал один из них.
— Да он колдун!
— Хватай его!
Кадая банально сбили с ног и навалились сзади, мгновенно заломив руки и прижав лицом в дорожную грязь. Контакт разорвался. Слон снова испуганно затрубил, но на этот раз не стремился бежать. Острые пики со всех сторон, и это люди, а не пламя. Пламя далеко. Но огласить свое недовольство трубным гласом он все же решился.
— Спасибо, что остановил его, — Раздался едва слышный шепот над самым ухом. — Но магам в Уствине не рады. Прости.
Глава 19
Кап, кап… Что за назойливый звук?
Кап, кап! Выспишься тут, как же.
Крэйвен слегка шевельнулся, но тут же дыхание перехватило, и в сознание ворвался ураган боли. Такое ощущение, что его долго и очень профессионально били коваными сапогами. Сильнее всего пульсировало в районе затылка, будто раскаленную иглу втыкают с частотой ударов сердца. Крэйвен попытался ощупать повреждения, но не смог. Руки, да, похоже, и ноги что-то сковывало. Что за дела, шлогтар Тыхран фарага? Где я?!
Непонимание продлилось недолго. Череда событий, завершившаяся ударом по голове, нахлынула бурным потоком, и Крэйвен распахнул глаза. Так и есть: темно, сыро, пахнет крысами и сортиром. Где-то под самым потолком окошко, забранное толстой решеткой, а на руках и ногах тяжелые деревянные колодки.
— Неееееет! — Разбитые губы едва шевелились, и то, что должно было стать криком отчаяния, походило скорее на жалкий стон. — Только не это…
— Очнулся? — Послышался осторожный вопрос из дальнего угла камеры. — Я уж боялся ты мертвый.
— Мертвых в тюрьму не сажают. Давно я здесь?
— Не знаю. Когда меня привели, ты уже был в камере.
— Хорошо, сам-то давно тут?
— Не очень. Я от нечего делать капли считаю, вышло чуть больше тысячи.
Кап, кап. Да уж, чего только не станешь делать от скуки. Крэйвен поймал себя на мысли, что тоже стал машинально считать капли. Одна. Две… Дюжина…
Интересно, а тысяча это много или мало? С большими числами у него всегда было туго, но ведь незнакомец не мог заниматься подсчетами долго. Давно бы сбился или устал.
— Вот тебе и вправду делать нечего… — Крэйвен с трудом сглотнул. — Ученый что ли?
— Наверно, — После паузы выдал сосед. В его голосе промелькнула какая-то нотка неуверенности.
— Звать то как?
Над этим вопросом новый знакомый думал еще дольше. Крэйвен уже стал волноваться, не с галлюцинацией ли общается.
— Кадай, — Наконец произнес тот и, еще немного помолчав, смущенно добавил. — Вроде бы…
Странный какой-то. Крэйвен хмыкнул, но не стал заострять внимания на том, что собеседник собственное имя вспоминает с трудом. Хотя чего гадать, сам вон языком еле ворочаю. Может, его еще крепче отделали.
— А меня — Крэйвен, — Превозмогая боль, он перевел тело в сидячее положение. — За что упекли?
— Да вот… Сглупил, похоже, — Кадай приковылял из своего угла и сел рядом с Крэйвеном прямо на пол. — Я во время пожара на ярмарке слона остановил. Он огня испугался. Народ топтать стал, палатки там, товар. Я думал, людей спасаю. Думал, герой. А оно вон как вышло…
На руках и ногах соседа красовались точно такие же колодки, и передвигался он сильно согнувшись и с явным трудом, хотя следов побоев видно не было.
— А ты?
— Я то? А я напортачил знатно, — Крэйвен хмыкнул, но
