Сказал и сам поежился. Перед глазами так и стояли два живых факела. Стражники, конечно, те еще сволочи, но ведь просто работу свою делали. А потом мысли вернулись к истории соседа по камере. На фоне собственных подвигов его прегрешения смотрелись как-то несуразно. Их и вовсе за прегрешения считать нельзя. Неужели нынче принято «героев» в темницу сажать?
— Значит, говоришь, на ярмарке пожар был?
— Ну, да. Сначала стражники за кем-то гнались, по пути все громили. А потом и вовсе полыхнуло. Я уж не знаю из-за чего.
— Зато я — знаю. Это за мной гнались.
— А-а-а… — Неопределенно хмыкнул Кадай, но уточнять детали погони не стал. — Как думаешь, что с нами теперь делать будут?
Хороший вопрос. Своевременный. Крэйвен попытался сесть удобнее, подоткнув под поясницу лишний клок гнилой соломы. Если бы повязали сразу, еще мог бы тешить себя иллюзиями на свободу в обозримом будущем. После неудачной попытки скрыться — легко отделаться точно не дадут.
— Меня наверняка до старости гноить будут, — От мысли, высказанной вслух, резко накатила апатия. — А с тобой — не знаю. Я вообще не понимаю, за что тебя упекли.
— Ну, наверно, думают, что я маг, — Кадай с задумчивым видом ощупывал колодки на ногах, будто интересуясь особенностями конструкции. — По крайней мере, я от нескольких человек слышал, что магам во владениях Айвара не рады. Только не понял, казнят их или еще как изводят, но на Туманном кряже никто из одаренных не живет. Думал ты в курсе.
— Бред, какой-то! — Фыркнул Крэйвен.
Уж что-что, а маги — они везде в почете. Отдельных личностей можно не любить за мерзкий характер, но польза для общества в целом более чем очевидна. Какому идиоту может прийти в голову ссориться с одаренными? Лично Крэйвен таких не встречал. Все это и множество иных аргументов он уже был готов озвучить, как за дверью послышались чьи-то шаркающие шаги. Оба заключенных настороженно затихли.
Звякнула связка ключей, и массивная дверь со скрипом открылась. В неверном свете факела стало заметно, что помимо деревянной двери их отделяет от свободы еще одна преграда. Решетка из толстых прутьев осталась закрытой.
— Что, голуби, — Послышался скрипучий старческий голос. — Неуютно в клетке?
Смотритель возился по ту сторону решетки, выставляя на поднос оловянные миски и кружки. Скрюченная годами фигура казалась хрупкой и угловатой. Кустистые брови нависали над темными провалами глаз, а жидкая бороденка клочками торчала в разные стороны.
— Ваша пайка, — Он задвинул поднос в камеру через узкую щель снизу решетки. — Вода, хлеб, каша. Наслаждайтесь.
Крэйвен с трудом заставил себя встать, а несколько шагов до решетки стали сущей пыткой. Приходилось бороться не только с болью во всем теле, но и с жутко неудобными колодками, будто специально фиксирующими ноги и руки в неестественных положениях. Плюс ко всему деревяшки сковывала не замеченная ранее цепь, заставляя передвигаться в полусогнутом состоянии. Следом подтянулся и Кадай, точно так же переваливаясь с ноги на ногу.
— И как нам прикажешь есть? — Поинтересовался Крэйвен. — Лакать из миски, как собакам?
Колодки не позволяли взять тарелку двумя руками. Они даже ко рту ее поднести не давали.
— А чем вы лучше собак? — Дед мерзко хихикнул. — Ничем! Даже хуже. Скажи спасибо, что я для вас — магов, вообще зад свой поднял и ужин приволок.
— Не пори чепуху, старый, — Отмахнулся от обобщения Крэйвен. — Уж я-то точно не маг. Поймали бы меня будь я одаренным, как же… Сними колодки, дай хоть поесть по-людски.
— Ага, нашли дурака, — Дед хитро сощурил глаз, но почему-то на шаг отступил от решетки. — Знаю я вас… Начнете руками махать, колдовство свое поганое творить. А мне потом перед его милостью оправдывайся, как так вышло, что тюрьму по камушкам разнесли. Нет уж, с пола жри.
— Дед, ты явно что-то напутал, — Предпринял очередную попытку Крэйвен, стараясь разговаривать со смотрителем мягко, задушевно, как с умалишенным. — Я — насильник, дебошир и убийца. Признаю. Но я никакой не маг!
— Складно врешь, — Смотритель еще раз зло зыркнул и стал запирать дверь. — Да только все одно вам подыхать со дня на день. Будь моя воля, казнил бы на месте. А то, ишь взяли моду: в темницу тащить, да харчи на вас тратить.
— Эй! — Крэйвен со всей силы саданул колодками по решетке. — А ну вернись!
Смотритель вполне ожидаемо не вернулся.
— Хм, значит все-таки казнь, — Едва слышно, скорее для самого себя, резюмировал Кадай. — Жаль, я надеялся, что просто вышлют за пределы кряжа.
Крэйвена будто плетью огрели. Это что получается? Его приняли за мага и именно за это теперь казнят!? Просто безумие какое-то! А как же все те мнимые и реальные прегрешения, с которыми успел смириться? Все по боку?
— Эй, кто-нибудь! — Он принялся стучать колодками в запертую дверь. — Я не маг! Слышите?!
Надо же. Сколько раз ходил по краю? Погибнуть в море во время шторма — обычное дело для иннола. Не погиб. Подохнуть в пьяной драке — тоже вполне по-мужски. Не подох. Война — вообще дело святое. Но чтобы так…
На крики никто не пришел, а Крэйвен быстро выдохся и оставил бесполезное занятие. Он устало привалился к стене рядом с дверью и вытянул ноги, насколько позволяла цепь. Да с чего они вообще взяли, что в нем есть сила одаренных? Неужели не хватило обвинения в изнасиловании, чтобы разобраться с неугодным? Он закрыл глаза и прикинул, что надо было резать Пеплу горло, пока был шанс. А заодно и папаше Радуги всадить клинок под ребро. И тут пришло понимание. Способности, что пробудились после боя с Громом… Та самая «тетива» где-то внутри, послушно замедляющая время. Именно после ее применения, Хомут кричал ему вслед что-то про магов.
А с другой стороны, ни разу ведь не слышал о ком-нибудь с такими способностями. Наверное, уже и не услышу.
— Я тут подумал, — Кадай тактично молчал все это время и, лишь когда Крэйвен затих, напомнил о себе. — Мы можем кормить друг друга. А то я