— Хорошо, — Севшим голосом ответил Кадай.
Ну, хоть с соседом повезло. Ненавязчивый парень. А еще неглупый, пусть и со странностями. Губ коснулась грязная кружка, и Крэйвен сделал пару глотков.
От воды несло затхлостью, хлеб едва поддавался зубам, а от каши несло не лучше чем от дыры с нечистотами в углу камеры. Но, несмотря на это, перекус немного успокоил, придал сил, и мысли вернулись в мирное русло. За недавнюю сцену с криками «Я не маг!» стало стыдно. Какая разница за что, итог-то все равно один.
— Кадай, я вот тебя понять не могу, — Крэйвен держал миску на вытянутой руке, помогая соседу с его порцией. — Ты чего такой спокойный, будто тебе умирать — не впервой?
— Не знаю. Может и правда не впервой, — Простодушно отшутился тот и, покончив с едой, привалился рядом с ошалевшим от таких заявлений Крэйвеном. — Я прошлого не помню.
— То есть как, не помнишь? Совсем?
— Только последнюю зиму. Меня в лесу нашли, без сознания. Кто я, откуда и что делал в лесу — не помню, — Кадай неопределенно передернул плечами. — Правда бывает по мелочи, если увижу или услышу что, то могу понять, знал я это раньше или нет. Вот на ярмарку и поехал, за воспоминаниями.
— Мда-а-а, — Озадаченно протянул Крэйвен. — А магичить как? Тоже вспомнил?
— Да, по дороге столкнулся с Саваахом, — Даже в темноте было видно, что Кадай улыбается, как будто эти воспоминания — лучшие в жизни. — Видел, может? Высокий такой, черный. В боях еще участвовал.
— Видел, конечно, — Кивнул Крэйвен. — Я и сам в них участвовал.
— Да? — Оживился сосед. — А! Так вот где я тебя видел. Это же ты Грома победил?
— Я. Но лучше бы он мне тогда все кости переломал. Не сидел бы здесь, — Крэйвену не хотелось затрагивать эту тему. — Так что там с этим чернокожим?
— Саваахом? А, так он магичил. Ты же никому не скажешь? — Кадай вопросительно глянул на Крэйвена и продолжил только после кивка. — Он своего слона успокаивал. Ну, того же, что я на ярмарке. Вообще, трусливый зверь какой-то. Или просто невезучий.
Кадай немного помолчал, то ли вспоминая подробности, то ли просто наслаждаясь приятными воспоминаниями. Крэйвен не спешил вклиниваться со своими вопросами.
— Ну, вот. Он как магичить стал, так меня сразу кольнуло. Понял, что знаю все это. Откуда — не помню, а что именно и как делать — пожалуйста. Взял и помог.
— Если ты уже тогда магичил в землях барона, что же тебя сразу в темницу не упекли?
— Так, то далеко от города было. Только свои и видели. И уже потом намекнули, чтоб держал способности в секрете. Пророчество якобы какое-то есть. Мол, помрет барон от руки одаренного, вот он, похоже, и изводит всех, кто попадается.
— Как ты сказал? Пророчество? — Встрепенулся Крэйвен. — А чье, не знаешь?
— Нет. Да мне мужики деревенские его пересказали. Не думаю, что сами знают.
— Плохо, что не знаешь. Если это Оракул такое выдал, то многое становиться понятно.
— Оракул? А это кто?
Крэйвен аж закашлялся от удивления. Не знать кто такой Оракул? Он чуть было не задал этот вопрос вслух, а потом вспомнил, что у Кадая нелады с памятью.
— Ээээ… Ну, Оракул — это Оракул, — Он чувствовал себя ужасно неловко. Первый раз Крэйвену выпало рассказывать взрослому человеку о том, что обычно дети слушают в качестве сказок по вечерам у очага. — Он пророчества делает. Или советы дает.
— И чем его пророчества отличаются от остальных?
— Не знаю, как лучше объяснить. Он в отличие от гадалок или астрологов всегда говорит только то, что сам считает нужным. Даже если спрашивают про другое. Но никогда не ошибается.
— Вообще никогда? Интересно, — Мечтательно вздохнул Кадай. — Как думаешь, а мог бы этот Оракул помочь мне вспомнить прошлое?
— Собрался наведаться? — Поддел соседа Крэйвен. — До казни успеешь обернуться?
— Нет. Просто… — Не обратил внимания на шпильку Кадай. — Ты вот начал рассказывать, а у меня смутное ощущение, что я уже когда-то слышал о нем. А может даже встречал. А ты сам бывал у Оракула?
— В Обители — бывал, а к Оракулу не ходил. Ну его, напророчит еще как я умру, потом шарахайся от каждой тени как этот Айвар от магов.
— Ну, хотя бы место опиши.
Крэйвен нехотя стал описывать маленький городок без названия, который вырос за многие годы вокруг Обители Оракула. Кадай оказался благодарным слушателем и с каждым сказанным словом бывалый мореход распалялся все сильнее, припоминая такие подробности, что не всякий местный расскажет.
Клочок пустыни в двух днях пути морем на юг от Пируссы, зажатый между морем и скалами представал в воображении во всех красках. Маленький, но известный на весь свет оплот настоящей независимости. Даже могучая Вальнарская империя предпочитала не замечать, что крохотный сосед под боком не платит налогов и не подчиняется единым законам. Никто не рисковал портить отношение с Оракулом. Вот и селился в тени легенды всякий люд, не дружный с законом или просто не желающий платить подати. У Оракула было одно условие, лишь бы не мешали тем, кто приходит испросить совета или услышать пророчество.
— Здорово! Я прямо так и вижу Обитель, — Кадай буквально лучился от детского восторга. — Только не знаю, это ты такой хороший рассказчик или я сам бывал в тех местах.
Крэйвен и сам чувствовал себя после долгого рассказа немного лучше. Будто вновь побывал на морских просторах и на какое-то время забыл о тесных стенах баронской темницы.
— А знаешь, если бы не предстоящая казнь, я бы сказал что рад оказаться в одной камере с человеком, так много повидавшим.
— Да уж, — Хмыкнул Крэйвен. — Если бы не казнь…
— Расскажи еще что-нибудь? — В глазах Кадая читалась мольба. Будто ребенок просит еще одну сказку на ночь. — Пожалуйста.
Время тянулось и тянулось. Капли отсчитывали ускользающие мгновения жизни осужденных, а двое мужчин не замечали серых стен. Они были далеко.
Они плутали в лабиринте Призрачных островов. Напряженно всматривались в
