размера настоящего золотого.
– Орлы!!! – заорала я, задрав голову. – Гнездо еще не свили?!
– Ведьма! – Голос Сидорки растерял былую отвагу и стал до мерзости плаксивым. – Убери это исчадие ада, оно нас едва не сожрало!
Я рассмотрела через обломанные ветви, как жалостливо свисают его ноги – одна в сапоге, другая в полосатом носке с дырой на пятке.
– Ася, что здесь происходит? – вполголоса спросил Арвиль, глядя на поломанную крону груши и прилипшие к стволу фигуры.
– Воспитываем твоих подданных! – усмехнулась я.
– Это он?! – вдруг заорал Сидоркин приятель, узнавший Властителя.
– Он, он, родименький, пришел на вас, пташек, полюбоваться! – захохотала я.
В ту же секунду мне на голову посыпались помятые, завядшие ирисы. Не обращая внимания ни на меня, ни на пса, выделывая такие сальто, какие акробатам и во сне не снились, воры покинули поле боя. Они со скоростью света перемахнули через неприступный забор и скрылись из виду.
Тризор таких быстрых движений не уловил, но, догадавшись внутренним собачьим чутьем, что завтрак убежал, обиженно потрусил к своему сараю, таща в пасти остатки сапога. Я согнулась пополам, пытаясь унять приступы хохота.
– Если б знали, что они тебя так боятся – посадили бы в засаду! Глядишь, Петушков не стал бы колченогим! – между приступами смеха простонала я, вытирая выступившие слезы.
Властитель опешил и изумленно следил, как я поплелась из сада, все еще довольно хихикая.
Мы выехали со двора на пустынную улицу, затопленную уже отступающим речным туманом. Небо, пока серое, но готовое в любой момент вспыхнуть голубизной, ждало восхода солнца. Вся природа затаилась перед новым рождением светила: просыпалась, потягивалась, чистила перышки, чтобы враз заполнить предрассветную тишину оглушительным пением. На больших темно-зеленых листьях кустарника дрожали холодные капли росы, сжатые бутоны утренних цветов приготовились раскрыться и одарить мир чарующим ароматом.
Знаете, одно мне было странно: почему в Словении все кажется таким серым, даже лето, а здесь, в Данийе, природа будто обрела насыщенные краски, ослепляя и радуя.
Эльфийский жеребец шел тихо, ладно. Я покачивалась в седле, наслаждаясь его ровным шагом. Мы выехали на берег реки, над водой клубился тонкий слой белого тумана, длинная полоска желтого речного песка делала плавный изгиб вместе с рекой и пряталась за поворотом. Мокрые плакучие ивы горестно склонили к самой земле тяжелые ветви.
На влажном песке оставались отпечатки конских копыт. Я вдыхала полной грудью ароматы раннего утра и любовалась тонкой, еще несмелой оранжевой полоской восходящего у горизонта солнца, дарующего первые легкие лучи.
– Я люблю кататься в это время, – вдруг прервал молчание Арвиль, – сейчас я не Властитель, а просто фатиец.
Ба! Да у нас комплекс власти! Мне так все надоело, что только в присутствии тишины и пустоты наше величество чувствует себя немного комфортно!
– Почему ты так на меня смотришь? – буркнул он, заметив мой скептический взгляд.
– Как смотрю?
– Издевательски как-то!
– Да что ты! – махнула я рукой. – Просто мне нравится шумное веселье и мне не нужны ни тишина, ни пустота, чтобы почувствовать себя счастливой!
«Я это сказала? Я подумала это или все же ляпнула? Судя по суровому выражению лица Арвиля, все- таки ляпнула!»
– Тогда почему сейчас от восторга глаза закатываешь? – обиделся он.
– Я не закатываю глаза, я засыпаю! – рявкнула я и пришпорила коня, перегнав Арвиля на два корпуса. – Догоняй!!!
Вызов был принят. Через мгновение Властитель нагнал меня, он несся по кромке воды, поднимая фонтан брызг. Мои спутанные кудри развевались, ветер бил в лицо, на меня попадали мелкие капли. Фатиа пригнулся к шее скакуна, его рубашка пузырилась на спине. Он весь отдался этой сумасшедшей гонке, далеко перегнав меня, потом натянул поводья. Его иссиня-черные волосы блестели от воды, взгляд горел, порты промокли и прилипли к ногам. Кони в пылу от быстрого бега не могли стоять на месте. Я, пытаясь перевести дыхание, спрыгнула в теплую, как парное молоко, воду, достающую до щиколотки.
– Я выиграл! – торжественно объявил он, спешиваясь.
– Нос высоко не задирай, очки потеряешь!
И тут же прикусила язык: в конце концов, передо мной стоял Властитель Фатии, а не друг разлюбезный. Я закатала по колено намокшие порты, и мы медленно, плечом к плечу пошли вдоль берега.
Теплая вода ласкала ноги. На небе восходило ярко-оранжевое солнце, в кустах загалдели птицы.
– Ты сказал, что можешь ответить на мои вопросы, – напомнила я.
Фатиа усмехнулся:
– Три.
– Чего три?
– Уже два, – хохотнул он.
«Хорошо, Фатиа, ты хотел вопросов, ты их получишь! У меня, может, и три попытки, но все такие качественные!»
– Чьи вещи летели с балкона, когда мы пришли сегодня на ужин? – выпалила я и сконфузилась окончательно.
На скулах Арвиля выступили красные пятна. Вероятно, такого вопроса он не ожидал. Ядрена кочерыжка, я сама не ожидала, что спрошу его об этом!
– Это… – он замялся, пытаясь подобрать слова, – это была одна моя знакомая. – Он откашлялся: – В общем, она уже покинула Фатию в спешном порядке.
Я кивнула, а потом внимательно посмотрела на него. Властитель шел, опустив голову, рассматривая камушки в прозрачной воде.
– Что ты делал в Петенках? – Фатиа бросил на меня быстрый взгляд. Я делано рассмеялась: – Ну не покупал же себе симпатичную рабыню.
– Симпатичную так и не купил, – отозвался он.
Я вспыхнула. Козел, прости господи мою душу. Может, я и не писаная красавица, но ведь видит, что напрашиваюсь на комплимент!
– Не передергивай! – фыркнула я.
– Скажем так, – после паузы отозвался Властитель, – я подозревал, где могу найти спасительницу маленького Анука.
Я нахмурилась, значит, если он знал, где меня искать, то, вероятнее всего, он все время незаметно присутствовал при наших злоключениях и, возможно, сам же их и устраивал! Моя уверенность, что похищение организовал Арвиль, все более укреплялась. Хорошо, но тогда при чем здесь Леон Неаполи? Не верится мне, что он случайно появился тогда в Краснодоле.
– Ты задумалась? – Я очнулась от горестных размышлений.
– А ты и не подозревал, что я умею думать? – буркнула я.
– Да нет, – Фатиа зачерпнул пригоршню воды и плеснул ею в меня, – мне показалось, для тебя это не характерно!
– Что?! – заорала я.
Это был бой не на жизнь, а на смерть. Мы как сумасшедшие носились по воде, окатывая друг друга фонтаном брызг. Кони без нашего присмотра потрусили к заросшему травой подъему. В конце концов, до нитки мокрые, тяжело дыша, мы остановились друг против друга. Два бунтующих противника, два противоположных мира: один из нас знал ответы, другой не знал, как задать вопросы.
– Что Неаполи делал в Краснодоле? – в лоб спросила я.
Лицо Властителя изменилось, от мальчишеской непринужденности не осталось и следа, ее сменила маска высокомерия.
