стража. Ступенька под моими ногами печально скрипнула, парень насторожился и на всякий случай обнажил меч. Мы с Ваней застыли затаив дыхание. Повертев по сторонам головой, страж успокоился, убрал оружие в ножны и начал насвистывать песенку. Мы неслышно проскользнули в приоткрытую дверь Дома.
Длинный пустой коридор вел в знакомый круглый холл с лестницей на второй этаж. Похоже, прислуга по приказу Властителя сегодня устроила коллективный отдых. Из-за одной из высоких дверей доносился гул голосов, изредка можно было расслышать особо громкие реплики: «Я против!», «Это полная чушь!» Похоже, обсуждение насущных проблем шло полным ходом.
Внезапно у меня заболела голова и перехватило дыхание. «Мучается от боли, – поняла я, – и злится. Злится – это плохо!»
Мы с Петушковым в нерешительности переминались с ноги на ногу перед плотно закрытой дверью и испуганно переглядывались. «Будет ли наглостью ввалиться без особого приглашения в кабинет самого Властителя Фатии, прервав пламенную речь второго по величию мага Словении?»
– Ну что? – Ваня кивнул на дверь.
Я пожала плечами, чувствуя такую головную боль, словно меня ударили обухом по затылку.
– Что скажем? – Петушков занес кулак, дабы деликатно возвестить о нашем приходе настойчивым стуком.
Тут дверь самым волшебным образом, без нашей на то помощи, со скрипом открылась. Перед нами предстала занимательная картинка: длинный стол, заваленный бумагами, во главе – Властитель Фатии, по бокам – Леонид, красный, как вареный рак, с поднятым кверху пальцем, и три Советника, самый приметный из которых, белобрысый, – не менее пунцовый, чем сам Магистр.
Пять пар глаз уставились в ту сторону, где в дверном проеме застыли мы. Пауза была достойна театральных подмостков. Магистр громко щелкнул зубами, закрыв рот, и вмиг побледнев, опустил палец.
Выглядело все так, будто мы подслушивали под дверью. Ваня, глупо улыбаясь, по-прежнему стоял с занесенным кулаком. Я набрала побольше воздуха, стараясь не замечать изумления, охватившего Фатиа, а заодно и меня, и на одном дыхании пробормотала:
– Здравствуйте, Властитель, мы пришли тебя того… спасать! – Голос отчего-то сел, я громко кашлянула и убрала за спину трясущиеся руки.
У Арвиля поползли на лоб брови, он так не смог понять, зачем спасать его, если пора спасаться нам самим от его, властительского, а заодно и Советникова гнева.
Я хлопала ресницами и ждала его ответа. Арвиль встал:
– Извините нас, господа, по-моему, Ася хочет нам всем сказать нечто важное!
– Да. – Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Единственно хорошее во всем произошедшем оказалось то, что за последние два дня – это было первое лично мое и не принадлежащее Фатиа, ощущение.
– Хочу сказать только наедине, – едва слышно выдавила я из себя, Арвиль округлил глаза, а Магистр незаметно схватился за сердце, – в смысле, наедине со мной, ну, со мной и Петушковым.
Фатиа медленно и аккуратно вышел из-за стола, слишком медленно и слишком аккуратно, чтобы сие оказалось хорошим знаком. Воздух перестал поступать в мои легкие. Выпучив от страха глаза, я попыталась вздохнуть.
– Ася, уходим! – еле слышно прошелестел над ухом Петушков.
Мы начали отступать в глубь коридора, чтобы в следующее мгновение дать деру, но Властитель смерил нас обоих таким взглядом, что ноги словно вросли в пол.
Два стража препроводили нас в крохотную, больше похожую на карцер, комнатку рядом с кухней. Посреди маленького помещения стул и стол, отчего-то приколоченные к полу, на потолке крюк для керосиновой горелки. Через некоторое время, показавшееся нам бесконечным, пришел Фатиа. Он с самым хмурым видом остановился в дверях и уставился на Петушкова как на врага народа, а у меня снова перехватило дыхание. Я взялась за горло и тихо просипела:
– Арвиль, прекрати злиться, мне дышать нечем!
Ваня испуганно перевел взгляд с перекошенного лица Властителя на меня. Честно говоря, я тоже не понимала, отчего Петушков вызывает у Арвиля такую жгучую ненависть.
– Говорите и убирайтесь! – вымолвил Фатиа, скрестив руки на груди. Ваня впился взглядом в семь выжженных на запястье Властителя звезд, не в силах отвести от них взгляда. Арвиль заметил это и поспешно сцепил руки за спиной.
– Ребенка украл Неаполи, – спокойно произнесла я. Далее я почувствовала взрыв ярости внутри него: мой судорожный вздох, резкая боль в груди…
– Доказательства!
– Ваня его видел с Прасковьей. – Я всхлипнула, в глазах потемнело от желания вздохнуть. Презрительный и высокомерный взгляд, брошенный в сторону Петушкова. Боже, какие демоны роятся в душе Властителя Бертлау, Фатии и Перекрестка Семи Путей!
Темнота…
– Ася, Ася очнись! – Я отпрянула от резкого запаха и с трудом подняла тяжелые веки, перед глазами все расплывалось.
Я застонала от головной боли, картинка стала проясняться. Я лежала на кровати в спальне Властителя, надо мной склонился Петушков и с самым затравленным видом водил перед носом тряпочкой, смоченной в отвратительно пахнущей настойке. Отпихнув его руку, я поспешно села, опустив ноги на пол, комната закружилась перед глазами. Арвиль развалился в кресле и задумчиво рассматривал вид за окном.
– Что это такое вонючее? – прохрипела я.
– Бальзам, которым ты мне руку велела мазать, – хмыкнул Властитель, безразлично посмотрев в мою сторону.
– Какая мерзость. – Я сглотнула подступающую к горлу горечь.
– Что ты говорила про Леона? – Фатиа сдерживал себя как мог, страшась, что меня снова придется откачивать.
– Неаполи организовал похищение, – снова повторила я.
– Чушь! – вдруг заорал Арвиль, я задохнулась, Ваня сжался.
Властитель нервной рукой схватил хрустальный графин, плеснул в стакан воды, а потом осушил одним глотком.
– Если твой Ваня, – он бросил на бледного Петушкова суровый взгляд, – видел Леона вдвоем с Прасковьей, это ничего не значит! Прасковья частая гостья в городе!
Ваня затрясся, а потом прошептал:
– Можно мне тоже водички? – И без спросу кинулся к графину. Он сделал три жадных глотка, поперхнулся и сдавленно кашлянул.
– Поймите, Леон воспитывался в этом доме вместе со мной, мы росли бок о бок, – продолжал Фатиа. – Он не может быть предателем! Вехрова, ты не хуже меня знаешь, что Анук просто прикрытие для… – Он осекся и покосился на Петушкова. – Это кто угодно, но не Неаполи. Разговор окончен! Обсуждать нечего! – процедил он сквозь зубы, открывая дверь и предлагая нам удалиться.
Мы с Ваней вышли, уже в коридоре я обернулась. Арвиль все еще стоял в дверях, его раздирало странное чувство. Неуверенность? Я усмехнулась про себя: «Только не Фатиа!» Сожаление? Недоверие? «Точно, он мне НЕ доверяет!»
– Мы предупредили тебя, Фатиа, мне жаль, что ты слеп! Но поверь, я этого так не оставлю, я докажу вину Леона, и найду его сообщника среди магов, хотя бы потому, что это напрямую касается меня! – бросила я напоследок и с гордо поднятой головой зашагала к выходу.
На улице охранники удивленно уставились в нашу с Ваней сторону, пытаясь понять, каким образом двое посторонних проникли в Дом, если они их так и не пропустили?
– Ведь это Моэрто? – хмыкнул Ваня ни с того ни с сего.
Я нахмурилась и неохотно кивнула.
– Вехрова, я говорил, что ты дура? – усмехнулся приятель, сплевывая на дорогу.
– Неоднократно, – снова кивнула я.
На следующее утро я проснулась поздно. В окна бил солнечный свет, я
