С фонариком в одной руке и ножом сикха в другой, Брилл пошел туда, куда вели пятна. На подступе к деревьям он наткнулся на след, от которого у него встали дыбом волосы. В луже крови на земле отпечаталась нога. Голая и косая, она принадлежала человеку.
Это развеяло его смутные теории о том, что убийца был каким-то зверем из семейства кошачьих или человекообразной обезьяной. На задворках сознания замелькали туманные мысли – целый ворох воспоминаний о полулюдях-упырях, оборотнях, которые ходили, как люди, и убивали, как звери.
Затем послышался протяжный вой. Ученый остановился, чувствуя, как по коже забегали мурашки. В тишине под черными деревьями этот звук таил в себе массу страшных угроз. Крепко сжав нож, Брилл направил луч фонарика вперед. Тот колыхнулся, а потом замер на черном холмике, который явно не был частью леса.
Брилл склонился над фигурой и встал как вкопанный, перенесясь сквозь годы и через миры в иной мир – в более дикие, более мрачные дебри.
Перед ним лежал обнаженный чернокожий мужчина, в чьих остекленевших глазах отражался тающий свет. У него были короткие, выгнутые и кривые ноги, длинные руки и ненормально широкие плечи, между которыми бритая голова начиналась сразу, без видимой шеи. Голова его была ужасно деформирована: лоб выступал так, что почти закрывал глаза, а задняя часть черепа оказалась неестественно сплюснута. Лицо, плечи и грудь покрывала белая краска. Но дольше всего Брилл задержал взгляд на пальцах существа. Поначалу они казались просто чудовищно деформированными, но затем он увидел, что руки лежащего заканчивались длинными изогнутыми стальными крюками, остроконечными и заостренными с вогнутой стороны. Такое жестокое оружие крепилось к каждому из пальцев, и те, как крюки, испачканные в запекшейся крови, подергивались точь-в-точь как когти леопарда.
Чья-то легкая поступь привела его в чувство. Тусклый свет фонарика упал на высокую фигуру, и Брилл пробормотал: «Джон Холт!» Он не испытал особого удивления – ведь он пребывал в таком замешательстве, что о необычности появления здесь кого-либо еще думать не приходилось.
– Что, во имя Господа, здесь происходит? – спросил высокий исследователь, забирая фонарик из руки Брилла и направляя его луч на раненое существо. – Что это, во имя небес, такое?
– Черный африканский кошмар! – едва сумел вымолвить Брилл, после чего уже затараторил без умолку: – Эгбо! Человек-леопард! Я узнал о них, когда был на западном побережье. Он относится к тамошнему культу, в котором поклоняются леопардам. Они берут младенца, мальчика, и сдавливают ему голову таким образом, чтобы она деформировалась, и после того он растет в убеждении, что в его теле живет дух леопарда, и исполняет приказания главы культа – в основном они заключаются в казни врагов. По сути, он и есть человек-леопард!
– А здесь-то он что делает? – спросил Холт, словно не веря его словам.
– Бог его знает. Но этот зверь, по-видимому, и убил Рейнольдса. А сегодня ночью – и трех его слуг, и меня бы убил, наверное, если бы Джугра Сингх не ранил эту тварь. Поэтому он и ушел – точно как дикие звери, что уходят умирать в джунгли.
Холту, однако, сбивчивый рассказ Брилла будто бы показался неинтересным.
– Вы уверены, что он мертв? – пробормотал он, наклоняясь ближе, чтобы посветить в ужасное лицо. Свет был слабым – батарея быстро разряжалась.
Когда Брилл уже собирался ответить, раскрашенное лицо резко дернулось. В остекленевших глазах сверкнул последний проблеск жизни. Когтистая рука шевельнулась, слабо потянулась к Холту. Сквозь пухлые губы просочилось несколько гортанных звуков, пальцы обессиленно скрючились, сбросив железные когти, которые чернокожий тут же поднял, словно пытаясь вручить их Холту. Затем по телу раненого пробежала дрожь, он обмяк и больше не двигался. Он был ранен ножом под самое сердце и лишь благодаря своей звериной природе сумел после этого столько продержаться.
Холт, выпрямившись, повернулся к Бриллу и направил на него свет. Между ними повисло молчание, атмосфера буквально искрила от напряжения.
– Вы понимаете диалект экои[68]. – Это было скорее утверждение, чем вопрос.
Сердце Брилла ускорило темп, вновь охватившее его замешательство вступило в нем в борьбу с вскипающим гневом.
– Да, – отрывисто ответил он.
– Что сказал этот болван? – тихо спросил Холт.
Брилл стиснул зубы, стараясь подавить охватившие его чувства.
– Он сказал, – процедил ученый, – «Хозяин, отнесите орудие моему племени и расскажите им о нашем возмездии, тогда они дадут вам то, что я обещал».
Не успел он выдавить эти слова, как его могучее тело согнулось и нервы натянулись до предела. Но прежде чем он сумел пошевелиться, ему в живот нацелилось черное дуло автоматического пистолета.
– Очень жаль, что вам пришлось услышать это предсмертное признание, Брилл, – холодно проговорил Холт. – Я не хочу вас убивать. До сих пор мои руки не были запятнаны кровью. Послушайте, вы человек небогатый, как и большинство ученых… а как вы смотрите на то, чтобы разбогатеть? Не лучше ли это, чем получить пулю в живот и переместиться в лачугу Рейнольдса к той троице желтопузых, чтобы их потом обвинили в вашей смерти?
– Умирать никому не хочется, – ответил Брилл. Его взгляд был устремлен на свет фонаря в руке Холта, который быстро краснел и с каждой минутой светил все более тускло.
– Хорошо! – воскликнул Холт. – Я расскажу вам всю историю. Свое богатство Рейнольдс добыл в Камеруне – украл у экои золото, которое они хранили в хижине джуджу, и убил священника культа Эгбо, когда убегал. Джугра Сингх был там с ним, но золото они забрали не всё. А экои после того случая стали так надежно охранять оставшееся, что никто больше не мог его украсть.
Я знал этого парня, когда был в Африке. Его звали Гуджа. Я тоже пытался завладеть золотом экои, но так и не смог его найти. А несколько месяцев назад я встретил Гуджу. Снова. Его изгнали из племени за какое-то преступление, и он стал бродить по побережью, где его и подобрали вместе с несколькими местными и привезли в Америку, чтобы показать на Всемирной выставке.
Гуджа с ума сходил от желания вернуться к своим и рассказал мне о золоте. Он также признался, что, если он сможет убить Рейнольдса, то племя его простит. Гуджа знал, что Рейнольдс жил где-то в Америке, но он был беспомощен, как ребенок, и не мог сам его найти. Я предложил ему помочь устроить встречу с похитителем, если он согласится отдать мне часть золота своего племени.
Гуджа поклялся мне черепом великого леопарда. Я тайно привез его на эти холмы и спрятал неподалеку в хижине, о существовании которой никто и не
