Дальнейшие вопросы комендант предоставил Бенту. После неудачи с дилижансом Бенту просто необходимо было не только показать свою расторопность, но и проявить благоразумие. Поэтому он секунд десять усиленно изображал глубокую задумчивость и только потом заговорил:
– Полдюжины. А вы уверены, что Ланцман видел именно столько индейцев, а не больше?
– Уверен, капитан.
Причин сомневаться в словах фермера у Бента не было. Банды команчей редко бывали крупнее, и эта вряд ли чем-нибудь отличалась. Еще раз выждав паузу, он сказал:
– Я возьму двадцать человек, включая обоих лейтенантов и нашего охотника Досса.
На лице коменданта отразилось явное сомнение.
– Вы уверены, что не стоит взять всю роту? – спросил он.
У Бента сразу оборвалось сердце. Неужели комендант что-то заподозрил? И тогда он решил действовать напролом.
– Двадцать четыре против шестерых – вполне безопасная ставка, сэр, – бесцеремонно заявил Бент. – Особенно с такими людьми, как мои.
Легкое бахвальство сделало свое дело и даже, очевидно, понравилось начальству. Бент поспешил поскорее уйти, чтобы не выдать своего волнения. Он был не на шутку испуган тем, что придется самому столкнуться с врагом. Это совсем не входило в его планы. Однако командование отрядом, который геройски расправится с бандой команчей, пусть и небольшой, наверняка хорошо отразится на его послужном списке. И возможно, даже смоет позорное пятно, оставленное той историей с дилижансом.
Он послал своего ординарца на поиски О’Делла и Мэйна. Когда офицеры явились, Бент описал им ситуацию у фермы Ланцмана и приказал в течение часа подготовить двадцать человек с оружием, пайками на два дня – в общем, все как положено. Повозка с продовольствием пойдет следом не спеша.
Оба лейтенанта отсалютовали и пошли к двери. Выходя, Чарльз бросил на капитана короткий взгляд. Боже, как же Бент ненавидел эти южные самодовольные манеры, эту его косматую бороду, из-за которой лейтенант походил на волосатого зверя, его открытость с подчиненными – все в этом человеке вызывало в нем лютую ненависть. Ну ничего. Если ему повезет, то уже очень скоро Мэйн будет лежать в могиле. Оставшись один, Бент открыл сундук и достал свой новенький «Аллен энд Уиллок», армейскую модель калибра 0,44. Сжав в ладони вороненый восьмигранный ствол, он представил перед собой лицо Мэйна. Если к тому времени, когда отряд доберется до фермы, команчи еще не развеются как дым, у него наверняка найдется шанс для одного точного, произведенного якобы с их стороны выстрела, после чего все решат, что Чарльз просто стал жертвой шальной пули.
От предвкушения он даже задрожал.
* * *Небольшой отряд двигался на юго-запад по гужевой дороге. Вокруг все было высушено безжалостным солнцем. Уже три недели не выпадало ни капли дождя. Чарльз понимал, что, если вдруг грянет гроза, молния может вызвать пожар, и тогда им придется делать крюк в несколько миль.
Такие пессимистичные мысли были не в его характере, однако с первой же минуты, как они выехали из гарнизона, его не покидали дурные предчувствия. Погода тоже тому способствовала. Как и отсутствие старшего сержанта Бридлава, который неделю назад отбыл в отпуск. К своей новой чалой лошади Чарльз пока не привык, и она казалась ему слишком норовистой. Но главная причина его тревоги ехала сейчас во главе отряда.
Капитан Бент, единственный из всех, был одет по всей форме: синий мундир с желтыми контрэполетами, светло-синие брюки и фуражка с кокардой кавалерии. Все остальные оделись в соответствии с погодой и местностью. Чарльз выбрал самую легкую из своих рубашек и белые штаны, которые пока оставались даже чистыми. На ремне у него висели кольт в кобуре и его любимый боуи. В седельной сумке лежала винтовка образца 1855 года, выпущенная арсеналом Харперс-Ферри. Шляпа с широкими полями защищала глаза от солнца.
Чарльз очень сомневался в том, что Бент сможет командовать операцией. Схватки с индейцами были для армии делом новым. Профессор Мэхен в своем курсе посвятил этой теме всего час. Однако недоверие к Бенту было вызвано не только его неопытностью. Чарльз никак не мог избавиться от чувства, что Бент затевает что-то недоброе, возможно даже безумное, и по какой-то таинственной причине умысел капитана направлен лично против него.
* * *Местность, по которой они проезжали, не радовала разнообразием: пологие, иссушенные холмы, овраги, небольшие реки, превращенные засухой в едва заметные ручейки. В небе висело плотное марево, застилая солнце и делая его похожим на размытый диск. Дул знойный, душный ветер.
Охотник Досс несколько раз находил признаки близости индейцев, уверяя, что отряды небольшие. Всем следам было не больше двух дней. Чарльз с тревогой подумал, что пустынность здешних мест может выглядеть обманчивой.
После короткого привала, чтобы дать небольшой отдых лошадям, они двинулись дальше. Бент рассчитывал добраться до фермы Ланцманов до заката. От быстрой езды Чарльз уже порядком устал, но понимал, что им нужно торопиться. Большинство в отряде тоже это понимало, поэтому почти никто не жаловался. Все-таки они ехали не на учения, а выполняли важную гуманитарную миссию.
О’Делл ехал рядом с Чарльзом.
– Чертовски скучно, да? Надо было взять с собой книгу, хоть бы почитал по дороге.
– А что вы читаете?
– Одно любопытное сочиненьице мистера Хелпера.
Первый лейтенант просто пытался поднять ему настроение. Чарльз слышал об этом трактате с хлестким названием «Неминуемый кризис Юга. Как его преодолеть», но пока не видел его. Автор книги, Хинтон Хелпер, горестно сетовал на то, что система рабовладения разрушает экономику Юга, делая его полностью зависимым от промышленного Севера. Примечательно, что сам Хелпер был родом из Северной Каролины.
– Клянусь Богом, Чарльз, этот человек ненавидит негров точно так же, как ненавидит рабство. Хотя кое-что интересное в его рассуждениях все-таки есть. Например, почему вы, южане, отказываетесь освобождать своих рабов.
– Ну, в наше время ответ прост. Ткацкие фабрики в Англии и Франции растут как грибы. А это значит, что хлопковые плантаторы могут отправлять свой урожай в Европу и за одну ночь зарабатывать целое состояние. Никто не станет резать курицу, несущую золотые яйца.
– Думаете, причина именно в этом?
– А в чем еще?
– Ну, может, так проще держать негров в узде. Негр должен быть там, где его место, а что же, как не рабство, позволяет сделать это. Могу поспорить, что вы, южане, боитесь негров. У них темная кожа, и они совсем другие. Людям не нравится то, что слишком отличается от привычного. Мне лично не нравится. Бьюсь об заклад, что не только деньги заставляют вас цепляться за эту систему, но и сам факт различия черных и белых.
– А если бы вы были южанином, вы бы освободили своих
