Орри вышел из освещенного круга, но его уже успели заметить несколько бездельников, прогуливающихся перед зданием отеля. Да и как можно было не заметить высокого худого мужчину в пыльной дорожной одежде, с двумя сумками и только одной рукой? Хорошо бы они разглядели розетку, подумал Орри.
Когда он проходил мимо отеля, один из них сказал своим приятелям:
– Подозрительный тип. Кто-нибудь его знает?
Все замотали головами.
– Вроде похож немного на старого Эйба? – добавил кто-то.
– Наверное, его брат. – Говоривший быстро спустился с крыльца и побежал за Орри. – Подвезти, мистер? Всего десять центов в любое место в городе.
Орри вопросительно вскинул брови, одновременно кивая в сторону огней Бельведера на холме.
– К дому Хазардов? – Горожанин почесал подбородок – любой, кто приехал к единственному в городе миллионеру, и сам наверняка не бедняк, рассудил он. – Ну, тогда на десять центов больше.
Орри согласно кивнул. Открытая коляска покатила вверх по крутому подъему. Внезапно в черном небе над Бельведером вспыхнула тонкая сверкающая белая полоса и почти вертикально устремилась к земле. Через мгновение после того, как Орри сообразил, что это упавшая звезда, она растаяла.
Запахи теплой весенней свежести очень скоро заглушил прогорклый заводской дым. Три плавильные печи компании «Железо Хазарда» бросали темно-красные блики на соседние склоны. Над каждой печью поднимался столб черного дыма, ветер доносил ритмичный гул паровых двигателей. Все эти звуки почему-то казались зловещими.
Когда кучер высадил его перед особняком, Орри охватил страх. Он ведь совсем не подумал о том, что следовало бы послать телеграмму о своем приезде. Что, если Джордж куда-то уехал?
Дверь открыл шустрый мальчишка, запыхавшийся от быстрого бега. Он был уже выше отца, хотя и не такой коренастый, однако сходство сразу бросалось в глаза.
– Уильям, не узнаешь меня?
Орри снял шляпу и улыбнулся. Улыбка, вспыхнувшая в спутанной бороде, немного смягчила его грозный вид. Опасения Уильяма растаяли.
– Па! – обернулся он. – Па, иди сюда! Посмотри только, кто там за дверью! – Он отступил внутрь. – Входите, мистер Мэйн.
– Спасибо, Уильям. – Орри вошел в дом, и Уильям забрал у него сумки. – Какой же ты высокий! Сколько тебе уже?
– Тринадцать, – ответил мальчик и тут же уточнил: – Почти.
Орри покачал головой и вошел в ярко освещенный нижний холл. На площадке второго этажа вдруг открылась и тут же захлопнулась дверь, но Орри не успел посмотреть наверх, потому что из столовой уже выходил Джордж, рукава его рубашки были закатаны до локтей, в руке он держал неизменную сигару.
– Палка? Черт побери, поверить не могу!
Он бросился к Орри. Из кухни появилась Констанция, не менее изумленная. Джордж то и дело приподнимался на цыпочки, переполненный восторгом, как ребенок.
– Какого дьявола ты делаешь в Пенсильвании? И что это такое?
Орри посмотрел на свой лацкан:
– Пришлось нацепить, чтобы пройти через расположение противника.
Джордж и Констанция улыбнулись этой маленькой шутке, но переживания о более серьезных событиях тут же вернулись с сокрушительной силой. Это стало ясно, когда Констанция обняла Орри и сказала:
– Я так рада тебя видеть! Какие ужасные новости из Самтера, правда?
– Да, ужасные, – согласился он. – Джордж, я приехал по делу.
Джордж снова удивился:
– Какие дела в такое время? Я вот постоянно думаю, как сецессия повлияет на нашу привычную жизнь. Банковские операции, почтовые доставки… Ой, ну что же мы здесь-то говорим? Ты голоден? Мы только что поужинали. Зажарили парочку прекрасных молодых уток. Еще осталось достаточно.
– Да, я бы поел немного.
– Тогда пошли. Боже мой, поверить не могу, что ты здесь! Как в старые добрые времена!
Констанция обняла своего высокого сына, с улыбкой глядя, как мужчины направились в столовую. Орри тоже очень хотелось, чтобы старые добрые времена вернулись, но, судя по тому, что он видел во время своей поездки, этой надежде не суждено было сбыться. И никогда больше не наступит то прекрасное безмятежное время, как в тот день 1842 года, когда они с Джорджем, полные надежд и иллюзий, стояли у поручней парохода, шедшего по Гудзону.
Теперь они были почти стариками. Оба уже начали седеть, в волосах Джорджа седины было особенно много. И оба понимали, что каким-то образом и они тоже виноваты в том, что их страна оказалась втянутой в пучину войны. Эта мысль отравляла радость встречи. Орри с мрачным лицом шагал следом за Джорджем в столовую.
* * *Пока Орри ел, они обменялись новостями. Билли благополучно добрался до Вашингтона вместе с молодой женой.
– И с небольшой раной, – добавил Джордж. – Билли не вдавался в подробности, но я понял, что у него вышла стычка с каким-то бывшим поклонником Бретт.
– Да. – Больше Орри ничего не сказал.
– Ему пообещали несколько дней отпуска. Так что я жду их здесь с минуты на минуту.
– Я был бы рад их повидать, но ждать не могу. Дома неспокойно.
Джордж хмуро кивнул:
– Говорят, Виргиния завтра или послезавтра заявит о выходе из Союза. И потащит за собой тех, кто пока занимал выжидательную позицию. Могут уйти все пограничные штаты. В общем, атмосфера накаляется… – Он ткнул сигарой в сторону розетки. – Ты и сам должен был заметить.
После вкусного ужина и чашки прекрасного кофе Орри уже не чувствовал себя таким измученным. Но настроение его не улучшилось. Да, он был рад повидать старого друга, но его не оставляло ощущение, что после этой встречи они могут расстаться на очень долгое время.
Все немного помолчали, а потом Констанция с явной неохотой сказала:
– Вирджилия вернулась домой.
Орри чуть не выронил чашку.
– Откуда?
– Об этом мы не спрашиваем, – проворчал Джордж.
– Она и сейчас здесь?
Джордж кивнул, а Орри тут же вспомнил, как хлопнула дверь наверху, когда он вошел в дом. Видела ли его Вирджилия?
Впрочем, это не имело значения. Пусть он и соблюдал какую-то осторожность, находясь в городе, но делать тайну из своего приезда не собирался.
– Бедняжка в такой нищете… – начала было Констанция.
– Она сама во всем виновата! – резко прервал ее Джордж. – И я не желаю об этом говорить.
Констанция отвела глаза.
– Ладно, – Джордж повернулся к Орри, – так какое же дело оказалось настолько важным, что заставило тебя проделать такой путь? Только не говори, что Купер готов спустить на воду тот большой корабль.
– Мне бы очень этого хотелось. Только я не думаю, что это судно когда-нибудь сойдет со стапелей. Вот почему я приехал и почему привез ту сумку, что осталась в холле. В ней шестьсот пятьдесят тысяч долларов. Мне очень жаль, что не больше, но я не сумел раздобыть всю сумму.
– Раздобыть? Как именно раздобыть?
– Не важно. Я не хочу, чтобы новое южное правительство конфисковало вложенный тобой капитал. Ты не для этого давал нам деньги.
Джордж нахмурился, бросил
