Кора лежала на кушетке в медпункте, заталкивая последний светящийся датчик под ключицу.
– Итак, – сказала она капитану Ариокис, – когда я начну, у меня может остановиться сердце. Вот почему я подключаюсь к этому монитору.
Так инструктировал ее СЭМ-Э. Медпункт был полностью автоматизирован и имел дефибрилляторный нарукавник, инжектор адреналина, все стандартное оборудование, которое спасет Кору в случае отказа сердца, впрочем, не то чтобы последнее было реальной угрозой.
– Ясно, – сказала Ариокис, сложив руки на груди. – Но ответьте на один вопрос.
– Какой?
Кора попыталась устроиться поудобнее на кушетке, но не получилось. Она никогда не любила медпункты.
– Кто это общается с вами через наушник?
Харпер замерла. Впрочем, она ждала этого вопроса. Наемный убийца должен быть наблюдательным, а Кора всегда была плохой актрисой. Ведь именно поэтому она и позвала сюда Ариокис. Поэтому решила говорить правду.
– Друг.
Ариокис прищурилась:
– Друг?
Кора не удивилась (ей пришлось подключить ИИ к системам медпункта), когда в громкоговорителях вдруг раздался голос:
– Я одна из Самообучающихся Электронных Матриц, Экспериментальная версия Инициативы «Андромеда», капитан, – сказал он. – В настоящее время интегрирован с лейтенантом Корой Харпер, что является стандартным протоколом для всех первопроходцев и кандидатов в таковые. Я полагаю, вы уже догадались: я искусственный интеллект.
Кора знала, кто такая Ариокис, но все равно испытала шок, увидев, с какой скоростью та выхватила пистолет и твердой рукой нацелила его в голову Харпер.
– Вы притащили сюда еще один ИИ.
Холодная ярость в ее голосе говорила о том, что это не вопрос, а обвинение.
– Да, – ровным голосом согласилась Кора, хотя медицинские приборы противными «бипами» отреагировали на резкий скачок частоты ее пульса. – Но не сошедший с ума, как Медея… Впрочем, не знаю, что с ней случилось, иначе я бы не оказалась здесь. СЭМ-Э уже не раз спасал мне жизнь, а теперь может спасти и вашу, если вы не снесете мне голову.
Рука не дрогнула, но Ариокис и не выстрелила.
– Код, который я взяла у азари на Иллиуме, – ответила капитан. – Вы сказали, что это собственность Инициативы. Это часть того ИИ, что в вашей голове, и именно это превратило Медею в то, чем она стала.
– Неверно, капитан Ариокис, – возразил СЭМ-Э. – Как намекнула доктор Йенсен, мой код как раз пытался остановить Медею при его актуализации, когда он понял, что ИИ Тихого Эдди вышел из строя.
– Она не атаковала нас до введения вашего кода!
– Медея атаковала вас, как только ее подключили к кибернетическим системам. Когда появилась цель ее существования, – тихо сказала Кора. – Нет нужды говорить, как давно это случилось. Дни, недели, месяцы. Все это время она наблюдала за вами. Выжидала. Строила планы захвата объекта и реализации своих целей. Вы этого не знали, пока код Райдера не схватил ее за руку.
Ариокис прищурилась:
– И вам следует знать еще кое-что, – продолжала Кора. – Чтобы мы все выжили, СЭМ-Э собирается… – Есть ли для этого подходящее слово? – разогнать мои системы. На короткое время я превращусь в шаровой таран, который, как я надеюсь, поможет нам добраться до шаттла.
– Каким образом? – спросила Ариокис.
– Я бы не знала, как это вам объяснить, даже если бы и понимала. – Кора глубоко вздохнула. – Но сейчас будет… задействована реакция. Это как взрыв бомбы, вот только этой бомбой буду я. – Да, вероятно, ей в голову пришла не лучшая метафора. Она видела, что Ариокис взвешивает варианты. – Если все пойдет по плану, я помогу всем добраться до шаттла. Если нет – мое сердце остановится или я пойду вразнос, и тогда вы пристрелите меня.
– Ах так! Вот почему вы хотели, чтобы я была здесь. – К удивлению Коры, Ариокис немного расслабилась. – Так, значит, этот ваш ИИ питает теплые чувства к человечеству? Вы это хотите сказать?
Кора вздохнула, приподнялась на локте, сжала двумя пальцами переносицу:
– Слушайте, я не знаю. Я морпех, понимаете? Хотите узнать философию искусственного интеллекта, могу познакомить с одним человеком. Но лично я доверяю СЭМ-Э.
Ариокис наклонила голову и посмотрела на Харпер откровенно скептическим взглядом, который был красноречивее любых слов.
Кора прыснула со смеху:
– Да, я понимаю. Я и сама не верю в то, что говорю. Но все так и есть. – Она пожала плечами, удивляясь сама себе. Если бы кто сказал ей неделю назад… – На разговоры больше нет времени. Убей меня, если увидишь проявление враждебности по отношению к тебе или кому другому… или если почувствуешь, что это необходимо. – Потом она снова легла, сделала глубокий вдох. – Ну, СЭМ-Э, приступай.
– Я рад, что вы доверяете мне, лейтенант, – тихо сказал СЭМ-Э, чтобы слышала только она. – Сделаю все, чтобы оправдать ваше доверие.
ИИ начал операцию.
Кора ожидала боли. Стимуляция ярости крови вряд ли могла сопровождаться приятными ощущениями. Поначалу девушка испытывала только легкое покалывание сзади на шее рядом с биотическим имплантатом. Потом дрожь прошла по всему телу, и вдруг Харпер почувствовала, что дышит быстрее. В комнате внезапно стало жарко, очень жарко. Когда это успели выйти из строя приборы контроля температуры? Она беспокойно шевельнулась на кушетке, потом еще раз. Лежать неподвижно было трудно.
– Я пытаюсь регулировать и ваше эмоциональное состояние, лейтенант, – сказал СЭМ-Э, и теперь Кора не сомневалась: голос ИИ звучал напряженно. – Мне удалось ограничить нейрохимические изменения в адресных системах, которые реверсируются с наибольшей легкостью. Неудивительно, ведь человеческие эмоции представляют собой целый комплекс, влиять на них трудно, я уж не говорю – контролировать. Но если я сделаю все правильно, то у вас не возникнет конкретного желания убить капитана Ариокис.
Кора, вздрогнув, посмотрела на киллера.
Ариокис, с того момента как СЭМ-Э запустил процесс несколько секунд – часов? – назад, приняла оборонительную позу. Ноги чуть согнуты в коленях, плечи выдвинуты вперед, пистолет направлен на Кору, вес перенесен на ногу, отведенную назад, глаза смотрят в упор.
– Все в порядке, Харпер?
Кора моргнула. Чувствовала она себя отлично. Даже еще лучше. Она села и тут же оказалась в другом углу комнаты, уперлась руками в окно; в теле бушевало такое море биотической энергии, что было трудно удержаться на полу. Трудно не проломить стену. Трудно… сосредоточиться, трудно…
– Харпер! – Голос Ариокис прозвучал резко, предостерегающе.
Сосредоточься. Используй слова.
– От-тлично, – сказала Кора. Она часто дышала, ее слегка трясло. Руки, когда она осторожно отняла их от стекла, оставили потные отпечатки. Эти руки не казались ей ни крупнее, ни сильнее, чем прежде, хотя Харпер и чувствовала себя так, будто сможет прорубиться через астероид. – Да, отлично.
СЭМ-Э заговорил по громкой связи, чтобы слышала Ариокис:
– Опасность остановки сердца, удара или отказа каких-либо органов отсутствует, лейтенант, по крайней мере пока. Некоторая опасность психопатического убийства остается, но… Как вы себя чувствуете?
Кора покачала головой. Сердце стучалось в ребра. Что она
