Она хихикает – кажется, с облегчением – и смотрит, как я поглощаю мою порцию.
Ана тихо сидит рядом со мной. Мы едем в Бельвью к моим родителям. Она смотрит в окно, но иногда поглядывает на меня. Она выглядит изумительно, ей к лицу изумрудно-зеленый цвет.
Дорога сегодня вечером свободна, и «R8» быстро мчится по «Мосту 520». Приблизительно на половине пути Ана поворачивается ко мне:
– Сегодня днем я обнаружила на банковской карточке лишние пятьдесят тысяч долларов.
– И что?
– Ты не…
– Ана, ты согласилась стать моей женой. Пожалуйста. Давай не будем спорить из-за этого.
Она тяжело вздыхает и какое-то время молчит, когда мы едем над розовыми и темными водами озера Вашингтон.
– Ладно, – говорит она. – Спасибо.
– Я от всего сердца. – Я с облегчением вздыхаю.
Вот видишь, Ана, это было не так трудно, пра-вда?
В понедельник я разберусь с твоими студенческими кредитами.
– Ты готова предстать перед моей семьей?
Я выключаю зажигание «Ауди». Мы стоим возле дома родителей.
– Да. Ты собираешься сказать им?
– Конечно. Мне не терпится увидеть их реакцию.
Меня переполняет восторг. Я вылезаю и открываю перед Аной дверцу. С залива дует прохладный ветерок, и она кутается в шаль. Беру ее за руку, и мы идем к парадной двери. Подъездная дорога полна машин, включая пикап Элиота. Вечеринка будет грандиознее, чем я думал.
Каррик открывает перед нами дверь, прежде чем я успеваю постучать.
– Кристиан, привет! С днем рождения, сын. – Он берет меня за руку и, к моему удивлению, крепко обнимает.
Такого еще не бывало.
– Э-э… спасибо, папа.
– Ана, как приятно видеть тебя снова!
Он нежно и быстро обнимает Ану, и мы входим следом за ним в дом. Слышится громкий стук каблуков, и я ожидаю увидеть бегущую по коридору сестрицу, но это Кэтрин Кавана. Кажется, она в бешенстве.
– Эй, вы! Я хочу поговорить с вами, – рычит она.
Ана вопросительно глядит на меня, и я пожимаю плечами. Я не представляю, что так рассердило Кавану, но мы идем следом за ней в пустую столовую. Она закрывает дверь и поворачивается к Ане.
– Что это за хрень? – шипит она и машет перед ее носом листком бумаги.
Ана берет у нее листок и читает. Но почти сразу белеет и смотрит на меня испуганными глазами.
В чем дело?
Ана встает между мной и Кэтрин.
– Что такое? – спрашиваю я, начиная беспокоиться.
Ана игнорирует меня и обращается к Каване:
– Кейт! Тебя это никак не касается. Это не твое дело.
Кэтрин удивлена ее реакцией.
Блин, о чем они говорят?
– Ана, что это?
– Кристиан, пожалуйста, выйди, – просит Ана.
– Нет. Покажи мне. – Я протягиваю руку, и она неохотно отдает мне бумажку.
Это ее ответ на контракт. По электронной почте.
Блин.
– Что он сделал с тобой? – спрашивает Кэтрин, игнорируя меня.
– Кейт, это тебя не касается. – В голосе Аны слышится отчаяние.
– Где ты это взяла? – спрашиваю я.
Кавана краснеет.
– Не имеет значения. – Но я смотрю на нее, и она торопливо объясняет: – Листок лежал в кармане пиджака – как я догадываюсь, твоего – который я обнаружила на двери спальни Аны. – Она грозно смотрит на меня, готовая к сражению.
– Ты говорила кому-нибудь об этом? – спрашиваю я.
– Нет. Конечно, нет, – рычит Кейт.
У нее еще хватает наглости изображать из себя обиженную.
Хорошо. Я иду к камину, беру зажигалку из маленькой фарфоровой чаши, стоящей на каминной полке, поджигаю угол распечатки, и она плавно летит на решетку и там сгорает. Обе подружки смотрят на меня.
Когда от листка остается пепел, я снова поворачиваюсь к ним.
– Даже Элиоту? – спрашивает Ана.
– Никому, – категорически заявляет Кейт. Теперь она выглядит чуточку озадаченной. – Ана, я просто хотела узнать, все ли у тебя в порядке.
Я возмущенно закатываю глаза, благо они меня не видят.
– У меня все хорошо, Кейт. Более чем. У нас с Кристианом все замечательно – а это дело прошлое. Пожалуйста, забудь, – умоляющим голосом говорит Ана.
– Забыть? – удивляется она. – Разве можно это забыть? Что он сделал с тобой?
– Кейт, он ничего мне не сделал. Честное слово – все в порядке.
– Правда? – спрашивает она.
Блин, да что же ты привязалась?
Я обнимаю Ану за плечи и гляжу на Кэтрин, пытаясь, возможно, безуспешно убрать с моего лица враждебность.
– Кэтрин, Ана дала согласие стать моей женой.
– Женой! – пищит Кейт и недоверчиво таращит глаза.
– Мы поженимся. А сегодня вечером намерены объявить о нашей помолвке, – говорю я.
– Ой! – Кейт раскрывает рот от удивления. – Ана, я оставила тебя одну на шестнадцать дней, и что получилось? Все так неожиданно. Вчера, когда я сказала… – Осекшись, она глядит на Ану. – Как же во все это вписывается то электронное письмо?
– Никак, Кейт. Забудь о нем, пожалуйста. Я люблю его, и он любит меня. Не надо. Не порти его день рождения и наш вечер, – молит Ана.
Глаза Кэтрин наполняются слезами.
Блин. Сейчас она начнет рыдать.
– Нет, что ты, конечно, я не буду. У тебя все в порядке?
– Я никогда еще не была такой счастливой, – шепчет Ана, и мое сердце радостно колотится в груди.
Кэтрин берет Ану за руку, хотя я все еще обнимаю ее за плечи.
– У тебя правда все нормально? – спрашивает она с надеждой.
– Да. – К ней возвращается радостное настроение. Она выскальзывает из-под моей руки и обнимает подругу.
– Ах, Ана, я так встревожилась, когда прочла это. Не знала, что и думать. Ты объяснишь мне это? – шепчет она.
– Когда-нибудь, не сейчас.
– Хорошо. Я никому не скажу. Ана, я так тебя люблю, как сестру. Просто я подумала… – Она качает головой. – Я не знала, что и думать. Извини. Если ты счастлива, то и я тоже. – Она смотрит на меня. – Извини, я не собиралась вторгаться в ваши отношения.
Я холодно киваю. Может, она в самом деле беспокоится за Ану, но как ее терпит Элиот, для меня загадка.
– Мне правда жаль, что так получилось. Ты права, не мое это дело, – шепчет она Ане.
При стуке в дверь вздрагиваем мы все. В комнату заглядывает моя мама.
– Все в порядке, милый? – спрашивает мама, глядя на меня.
– Все в порядке, миссис Грей, – немедленно отвечает Кэтрин.
– Нормально, ма, – говорю я.
Она с облегчением вздыхает и входит в комнату.
– Тогда, если вы не возражаете, я обниму своего сына и поздравлю с днем рождения. – Она радостно улыбается нам всем и приходит в мои благодарные объятия. Я прижимаю ее к себе. – С днем рождения, милый, – говорит мама. – Я так рада, что ты все-таки с нами.
– Ма, у меня все хорошо. – Я гляжу в ее добрые глаза; в них светится материнская любовь.
– Я так счастлива за тебя, – говорит она и гладит меня по щеке.
Мама. Я люблю тебя.
Она отходит от меня и обращается ко всем:
– Ну, детки, если вы закончили ваш тет-а-тет, пойдемте. Там собралось много народу. Они хотят убедиться, Кристиан, что ты в самом деле цел и невредим, и поздравить тебя с днем рождения.
– Я сейчас приду.
Мама переводит взгляд с Кэтрин на Ану и, кажется, видит, что все хорошо. Она кивает
