– Я говорила тебе, что с ней будет трудно. Ты меня послушалась? Нет. Ты сказала, что она готова со мной говорить. Черт ее побери! Сидит словно ага-хан[78], смотрит на меня сверху вниз, воображает, будто бы выше меня… Ну и кто из вас встал на сторону Рэни Сильвер? Да вам на меня наплевать было!
– Несправедливо, Рэни, – произнес Гил. – Я видел, что вы не меньше ее напрашивались на ссору.
– Помолчите, Кендрик! Что вы вообще знаете?
– Я знаю, что по внешним признакам вполне можно понять, когда человек напрашивается на ссору. В этом я пошел в моего деда.
– Послушай, мальчик, если бы ты знал то, что знаю про твоего деда я, ты бы меня так не донимал… Матильда! Заводи это ржавое мусорное ведро, и убираемся отсюда!
С Мэтти было довольно. Гил прав: Рэни далеко не безвинная жертва. Она внесла существенный вклад в постигшее их фиаско. Как она вообще осмеливается делать кому-то выволочки?
– Я так не думаю.
Произнося эти слова, Мэтти удивилась той легкости, с какой они ей дались.
Рэни сверкнула в ее сторону глазами.
– Что?
– Я поеду обратно в гостиницу, когда сочту, что готова ехать. Во что ты здесь играешь? Ты сказала, что намерена извиниться перед Джуной, что серьезно поговоришь с ней и попытаешься убедить ее принять участие в концерте…
– Я так и собиралась поступить, но ты сама все видела! Она, черт побери, не хотела ничего слушать. Мне что, нужно было лебезить перед ней?
– Ерунда, Рэни. Ты приехала сюда, чтобы поссориться с ней и чтобы не пришлось ни перед кем извиняться!
– Может, лучше вернуться в гостиницу?
Мэтти проигнорировала слова Гила. Рэни должна осознать, какой вред нанесла их плану.
– Нет. Я должна высказать это сейчас, пока еще не остыла, и мне все равно, что она там думает, – ответила Мэтти, заметив, как побелели костяшки пальцев, сжимающих рулевое колесо Ржавчика. – Ты все испортила, Рэни. Ты хоть это понимаешь? Все, чего мы так старались достичь, все наши усилия, та цель, ради которой мы затеяли эту поездку, концерт, семь дней нашей жизни, – все это пошло прахом только потому, что тебе не хватило мужества повести себя умнее, чем она.
Брови Рэни сошлись на переносице. Голос ее уподобился раскату далекого грома:
– Езжай, Мэтти Белл. Ты понятия не имеешь, какая кошка между нами пробежала. Не уверена, что, расскажи я об этом, ты сумеешь меня понять. Это моя поездка, мой концерт, и я говорю: мы уезжаем.
В последний раз Мэтти была так разозлена только после своего окончательного разрыва с дедом. Пристыженная этим воспоминанием, женщина подавила в себе сильнейшее желание вытолкать Рэни взашей из автофургона и уехать прочь. Мэтти завела двигатель и сказала себе, что по дороге домой обдумает, что в дальнейшем говорить Рэни. Вот только на самом деле ей ужасно хотелось добраться до своего номера и закрыться в нем от этой старухи и Гила. У нее не осталось сил спорить. Вместо дальнейших препирательств женщина вжала ногу в пол, и Ржавчик ринулся вперед, посылая из-под колес душ йоркского гравия.
Как Рэни смеет так безобразно себя вести, а потом винить во всем ее?
– Теперь, когда мы покончили с этой глупой возней, кто желает еду на вынос? – спросила Рэни.
Ее веселость была пугающе ледяной, особенно для Мэтти, которая, сидя за рулем, вся внутри пылала.
– Годы минули с тех пор, как я в последний раз заказывала пиццу. Коси сено, пока солнце светит… или как там в поговорке?
«Не говори со мной, – мысленно прорычала Мэтти. – Не разговаривай со мной. Не пытайся уловками заболтать меня. Тебе не удастся очистить свою совесть».
Ей нужно было подумать. Следует ли вообще продолжать, если Рэни и дальше собирается таким вот образом «исправлять» собственные ошибки? Следует ли ей признать, что ее план с самого начала был глупым, и вернуться домой? После этого Рэни Сильвер поедет выступать перед своей благодарной аудиторией в Боувеле, а Мэтти снова попытается выстроить свою жизнь. Они никогда больше не встретятся. Ей следует забыть, что она понадеялась на бывшую эстрадную звездочку из Ливерпуля.
Иногда ей казалось, что она ловит на себе взгляд Гила, но всякий раз, когда женщина смотрела в зеркало заднего вида, мужчина отворачивался, уставившись на бескрайние равнинные поля Кембриджшира, которые тянулись по обе стороны от шоссейной дороги с двусторонним движением.
Ее не волновало, о чем сейчас думают ее спутники. Мэтти занималась лишь поиском и спасением всего того, что только можно было спасти после крушения ее надежд. Ведь можно же что-то найти, извлечь какой-нибудь урок, который можно преподнести дедушке Джо в качестве епитимии.
Позже, после продолжительной прогулки в одиночестве и горячей ванны, Мэтти собрала осколки воспоминаний о нескольких прошедших днях и попыталась думать рационально. Она должна подавить свой гнев, который в прошлом сослужил ей плохую службу.
«Если я позволю Рэни выиграть, я вернусь назад к тому моменту, когда я рассорилась с дедушкой Джо», – подумала Мэтти.
И как это сможет кому-то помочь? Она обвинила Рэни в том, что та не захотела вести себя с Джуной умнее. Если она не уймет собственную злость и позволит всем их начинаниям сойти на нет, чем она будет лучше Рэни?
Пришло время хорошенько разобраться в самой Мэтти Белл и решиться изменить себя.
Глава 20
Дион и «Бельмонты»[79]
«Хотел бы знать почему»15 апреля 1956 года, воскресенье
Прошлой ночью Лен познакомил меня в «Пальмовой роще» со своей сестрой. Одно очевидно: таких девушек в Шропшире просто нет! Уна – одна на миллион. Высокая, ноги от ушей, волосы цвета воронового крыла. Она похожа на Сид Чарисс[80] в «Поющих под дождем»[81]. Я вчера едва осмеливался дышать. Может, поэтому у меня с утра болит в груди? Ночью я почти не сомкнул глаз. Сегодня утром меня разбудил дядя Чарльз. Он решил, что я заучился допоздна. Если бы… Я совсем забросил учебу, а теперь, когда я постоянно думаю об Уне, дела обстоят еще хуже. Не помню, чтобы вот так лежал без сна и думал о девушке. У нее глаза летней голубизны. Они приковывают твое внимание и не отпускают.
Только взгляните на меня! Я уже пишу так же цветисто, как джазовый поэт! В следующий раз я куплю себе берет и буду говорить цитатами из Пруста[82]. Если посмотреть на Лена, то даже не верится, что Уна – его сестра. Он ясно дал мне понять, чтобы не раскатывал губу, но по тому, как Уна вчера со мной разговаривала, я подумал, что у меня есть шанс.
Сегодня вечером встречаюсь с обоими в «Пальмовой роще». Правда, у меня завтра утром экзамен, поэтому не
