тебя со мною нет сейчас.
Припев:
Тихий вечер, теплый вечер…Я такие вечера люблю.В этот тихий, теплый вечерДля тебя, любимая, пою. Ты подуй в лицо мне, теплый ветер,Волосы развей, сильнее дуй,Ты напомнил ласковые встречи,Первый настоящий поцелуй.Припев.
Карточку твою бесценной ношейЯ ношу в кармане с того дня.До чего же ты была хорошей!Горяча к тебе любовь моя.Припев:
Тихий вечер, теплый вечер…Я такие вечера люблю.В этот тихий, теплый вечерДля тебя, любимая, пою.Синий платочек
Синенький скромный платочекБыл на плечах дорогих.Ты говорила, что полюбилаИ не взглянешь на других. Мы той весной В роще бродили с тобой. Мелькал между кочек синий платочек, Милый, желанный, родной. Синенький скромный платочекПадал с опущенных плеч,Как провожала и обещалаСиний платочек сберечь. И пусть со мной Нет сегодня любимой, родной, Знаю, с любовью у изголовья Прячешь платок дорогой. Письма твои получаю —Слышу твой голос живой,И между строчек синий платочекСнова встает предо мной. И в час такой Всюду со мной облик твой: Чувствую, рядом, с любящим взглядом, Ты постоянно со мной. Кончится время лихое.С радостной вестью приду.Знаю, к порогу снова дорогуЯ без ошибки найду. И вновь весной Рядом с зеленой сосной Мелькнет между кочек синий платочек, Милый, желанный, родной.Черные глаза
Был день осенний,И листья грустно опадали,В усталых астрахПечаль хрустальная жила.Грусти тогда с тобою мы не знали,Ведь мы любили —И для нас цвела весна. Ах, эти черные глаза Меня погубят, Их позабыть никак нельзя — Они горят передо мной. Ах, эти черные глаза! Кто их полюбит, Тот потеряет навсегда И счастье, и покой. Был день весенний,Все, расцветая, ликовало,Сирень синела,Будя уснувшие мечты.Слезы я бесконечно проливала —Я так любила,Но со мной прощался ты. Ах, эти черные глаза Меня погубят, Их позабыть никак нельзя — Они горят передо мной. Ах, эти черные глаза! Кто их полюбит, Тот потеряет навсегда И счастье, и покой.Шумел камыш
Шумел камыш, деревья гнулись,А ночка темная была.Одна возлюбленная параВсю ночь гуляла до утра. А поутру они расстались.Кругом помятая трава.То не трава была помята —Измята девичья краса. Пришла домой, а там спросили:«Где ты гуляла, где была?»,Она в ответ: «В саду гуляла,Домой тропинки не нашла». Он говорил: «Ругаться будут —Ты приходи опять сюда».Она пришла — его там нету,Уже не будет никогда. Она платок к лицу прижалаИ горько плакать начала:«Кому ж краса моя досталась,Кому ж я счастье отдала». Шумел камыш, деревья гнулись,А ночка темная была.Одна возлюбленная параВсю ночь гуляла до утра.Окрасился месяц багрянцем
Окрасился месяц багрянцем,И волны бушуют у скал.«Поедем, красотка, кататься,Давно я тебя не катал». «Охотно я еду кататься,Я волны морские люблю.Дай парусу полную волю,Сама же я сяду к рулю». «Ты правишь в открытое море,Где с бурей не справиться нам.В такую шальную погодуНельзя доверяться волнам». «Нельзя, говоришь? Почему жеВ минувшей той нашей судьбе,Ты вспомни, изменник коварный,Как я доверялась тебе! Меня обманул ты однажды.Сейчас я тебя провела:Смотри же, вот нож мой булатный,Который с собой я взяла!» И вот, пораженный замахом,Не мог он в глаза ей взглянуть.Она в него нож свой вонзила,Потом в свою белую грудь. Всю ночь непогода гуляла,И волны кипели у скал.Наутро на волнах осталисьЛишь щепки того челнока.В ГАВАНЬ ЗАХОДИЛИ КОРАБЛИ
В гавань заходили корабли
В гавань заходили корабли,Большие корабли из океана.В таверне веселились морякиИ пили за здоровье капитана. В таверне были гам и духота.Матросы все пленялись танцем Мэри.Не танец так пленял их — красота.Внезапно с шумом распахнулись двери. В дверях стоял наездник молодой,Его глаза, как молнии, сверкали.Наездник был красивый сам собой.Его все знали как ковбоя Гарри. И моряки воскликнули гурьбой:«Эй, Гарри, ты не наш, не с океана!»«Мы, Гарри, посчитаемся с тобой!» —Раздался пьяный голос капитана. И в воздухе сверкнули два ножа.Матросы затаили все дыханье.Все знали, капитана как вождяИ мастера по делу фехтованья. Но Гарри был суров и молчалив.Он знал, что ему Мэри изменила.Он молча защищался у перил.И Мэри в этот миг его любила. Со стоном повалился капитан.А губы Мэри тихо прошептали:«Погиб пират — пусть плачет океан»Кровь капала с ножа ковбоя Гарри. В гавань заходили корабли,Большие корабли из океана.В таверне веселились морякиИ пили уж за Гарри — атамана.Девушка из маленькой таверны
Девушку из маленькой таверныПолюбил суровый капитан,Девушку с глазами дикой серныИ румянцем ярким, как тюльпанПолюбил за пепельные косы,Алых губ нетронутый коралл,В честь которых пьяные матросыПоднимали не один бокал. Сколько раз с попутными ветрамиИз далеких и богатых стран,Белый бриг с туземными коврамиПриводил суровый капитан.Словно рыцарь сумрачный, но верный,Он спешил на милый огонек:К девушке из маленькой таверны,К девушке — виновнице тревог. А она спокойно, величавоПринимала ласку и привет,Но однажды гордо и лукавоБросила безжалостное «нет!».Он ушел покорный и унылый,Головою буйною поник.А наутро чайкой белокрылойДалеко маячил в море бриг. В этот год, предчувствуя награду,Несмотря на штормы и туман,Белый бриг из Персии в КанадуСнова вел суровый капитан.Словно рыцарь сумрачный, но верный,Он спешил на милый огонек:К девушке из маленькой таверны,К девушке — виновнице тревог. Он не видел пьяного матроса,Грубые не слышал голоса,Только видел пепельные косы,Серые пугливые глаза.Но, войдя в завесу из тумана,Налетел на скалы белый бриг.Пенистые волны океанаСудно поглотили в один миг. И никто не мог сказать, наверно,Почему в вечерний поздний часДевушка из маленькой таверныС океана не спускает глаз.Вновь никто не понял из таверны,Даже сам хозяин кабака —Девушка с глазами дикой серныБросилась в пучину с маяка.Девушка из Нагасаки
Он — капитан, и родина его — Марсель.Он обожает ссоры, брань и драки.Он курит трубку, пьет крепчайший эльИ любит девушку из Нагасаки. У ней следы проказы на руках,На ней татуированные знаки.И вечерами джигу в кабакахТанцует девушка из Нагасаки. У ней такая маленькая грудь,А губы, губы алые, как маки.Уходит капитан в далекий путь,Целует девушку из Нагасаки. Когда жестокий шторм, когда ревет гроза,И в тихие часы, сидя на баке,Он вспоминает карие глазаИ бредит девушкой из Нагасаки. Кораллов нити красные, как кровь,И шелковую блузку цвета хаки,И верную и нежную любовьВезет он девушке из Нагасаки. И вот вернулся он, спешит, едва дыша,И узнает, что господин во фраке,Однажды накурившись гашиша,Зарезал девушку из Нагасаки. У ней такаяВы читаете Уличные песни
