– И куда мы поедем?
– На север, там есть небольшой домик в горах. Отец любил в тех местах охотиться. Я оставлю распоряжения для Мики и Эвретто. Они выяснят, как духи попали к вам в комнату.
– Дану… вы действительно настолько доверяете Эвретто?
Гергос едва заметно улыбнулся:
– Тари, как много вы знаете камердинеров, которые бы стали драться с пажами на виду у всего дома?
Тари помедлила с ответом. Конечно, камердинеры бывают разными, но дану Гергос не стал бы нанимать человека без опыта и рекомендаций. А если бы Эвретто везде так себя вел, то он бы ни за что не получил хороших рекомендаций.
– Кто он такой, дану?
– Моя первая линия защиты. Личный слуга, нечистый на руку и ни в грош не ставящий хозяина. Просто мечта заговорщика. Эвретто настолько вписался в роль, что стоило больших трудов добавить ему немного недостатков, чтобы не вызывал подозрений. Но другие слуги ему доверяют.
– Они его ненавидят.
– Разве? Мне показалось, что в вашем конфликте с Эвретто они однозначно встали на его сторону. Да, он третирует их изо всех сил, но именно поэтому его и уважают. Такова особенность человеческой психики: проще любить тирана, чем противостоять ему. Если кто-то захочет меня предать, он в первую очередь обратится к Эвретто.
– А вы не боитесь, что вас предаст сам Эвретто?
– Нет, Тари, не боюсь. Если мой камердинер, а точнее люди, которые за ним стоят, действительно захотят от меня избавиться, то я даже удивиться не успею. Когда-нибудь я расскажу вам эту историю, а пока достаточно того, что я ему доверяю. И вам тоже следует. Эвретто узнает, кто принес духи.
После возвращения в дом все было именно так, как сказал Гергос: пока слуги накрывали на стол, Тари быстро собрала вещи, при этом больше всего места заняла шкатулка. Потом сиеста, во время которой дом погрузился в сонное оцепенение, а услужливый камердинер отнес все, что собрала Тари, в конюшню. И наконец предложение Гергоса отправиться на прогулку. Госпожа Мариника выехала вместе с ними, но остановилась у заставы, за которой заканчивалась Токана.
– Я сделала все, что могла, – сказала она.
Тари не поняла, о чем речь, а вот Гергос как будто смутился.
– Ты сделала больше, чем кто-либо. Может быть, даже слишком много.
– Поглядим. Послезавтра я вернусь в Льен, так что, возможно, мы еще долго не увидимся. Тари, сердце мое, пожалуйста, не позволяй Онсо слишком много думать. Онсо, помни, что я тебе сказала.
– Я вряд ли когда-нибудь сумею забыть столь пламенную речь.
– Надеюсь на это!
Когда она развернула лошадь и поскакала обратно, Тари не удержалась от вопроса:
– Что вам сказала госпожа Мариника?
– То, что мне надо было услышать. Едем, Тари, не будем терять времени!
Это было так здорово! Настоящее приключение, только на этот раз за ними никто не гнался и не пытался убить. И Тари не терзала лихорадка. Но все равно было немного страшно, и это приятно щекотало нервы. А еще они были только вдвоем, одни! Из-за быстрого галопа говорить не получалось, но Тари и молчание полностью устраивало. Оно позволяло беспрепятственно мечтать.
До гор они добрались только к вечеру следующего дня, заночевав в придорожной гостинице. Костюм для верховой езды совсем не стеснял движений, и Тари чувствовала, как с нее с каждой милей словно облетает внешний кокон. Тари эль Нахри исчезала, уступая место Ри. Кажется, она даже оговорилась пару раз, снова заговорив о себе в мужском роде. Гергос словно не заметил. Он тоже наслаждался поездкой, напряжение постепенно спадало, он даже начал улыбаться.
Но все равно иногда – в такие моменты Тари казалось, что его словно гигантской тенью накрывало – он снова хмурился, отворачивался, даже пару раз то ли в шутку, то ли серьезно назвал ее высочеством. Хотелось фыркнуть: Дану, какое, к Тавоху, высочество? Я же Ри! Паж и уличный воришка! Но Тари пока не решалась, хоть и казалось, что Гергос бы не обиделся на не слишком уважительный тон.
А в маленький охотничий домик она вошла с таким чувством, будто вернулась домой. Все-таки и каргабанский особняк Гергоса, и поместье, и коттедж в Токане были слишком… ну, просто слишком! Большую часть жизни Тари провела в весьма скромной усадьбе, которая досталась матери в качестве приданого, потом был Интернат – в общем, негде пристраститься к роскоши. И хотя воспитание позволяло вести себя достойно и не чураться позолоты на стенах, все это тяготило Тари. А тут даже не дом – сложенная из цельных бревен хижина на окраине леса. Вокруг все поросло дикими травами и даже забор чуть покосился от времени.
Внутри было пусто, пыльно и холодно – у Тари мурашки по рукам побежали.
– В последние годы отец был слишком слаб, чтобы приезжать сюда, – с грустью сказал Гергос.
Жалел, что сам так и не застал отца живым? Тари прошлась по просторной общей комнате, вдыхая странные запахи и рассматривая оленьи рога на стенах.
– А привидения здесь есть?
– Разве что куропаток. Проголодалась?
Еду на несколько дней они закупили в ближайшей деревне. Хватит на первое время, а потом, если понадобится, можно и еще съездить. Тари слишком устала с дороги, поэтому отказалась от ужина и сразу ушла спать. Постель была холодной, простыни пахли сыростью и чуть-чуть – сухой лавандой. Всего в домике было три спальни: одна большая, хозяйская, и две гостевых поменьше. Ни Тари, ни Гергос соваться в хозяйскую не стали.
Утром Тари встала ужасно голодной, но настроение оставалось приподнятым, и сразу после обильного завтрака она пошла вместе с дану осматривать дом и земли. Они нашли кучу старых шкур и даже целое чучело кабана. А снаружи – озеро, чистое и не поросшее ряской. Солнце уже начинало припекать, и Тари решительно заявила, что пойдет купаться.
– И, дану, постарайтесь не надевать ничего из муара. На всякий случай, чтобы не повредить воротничок.
Ответом ей был очень серьезный взгляд, и Тари тут же смущенно отвернулась, принялась рассматривать блики на воде. Гергос не торопился возвращаться в дом, и она глянула на него разок из-под ресниц. В кои-то веки на нем не было дорогущего камзола, а только рубашка с закатанными по локоть широкими рукавами. И легкие летние туфли вместо кожаных с бриллиантовыми пряжками. И он по-прежнему наблюдал за ней, словно ожидая этого взгляда, а дождавшись, насмешливо приподнял бровь:
– Что еще мне не стоит надевать, ваше высочество?
И лишь после этого ушел, бросив на ходу:
– Я найду для вас
