Гергос не стал переспрашивать.
– Письмо вашему дядюшке мы все равно можем написать, – сказал он.
Тари кивнула, не поднимая глаз. Все-таки было неловко. И настроение испортилось. Зачем она вообще заговорила о дяде? Забыть о нем, поскорее забыть!
– Закопаем шкатулку в лесу, где ее никто никогда не найдет, – мрачно пробормотала Тари, снова забираясь к Гергосу на колени. – Или утопим в болоте. Или выбросим в море. Или сожжем.
– Вы даже не хотите взглянуть, что там внутри?
Тари помолчала. Конечно, любопытно было бы узнать, из-за чего дядя готов пытать ее и даже убить. А с другой стороны, не все ли равно? Что бы ни находилось в шкатулке, это не могло оправдать его действий.
– Нет, мне все равно.
– Хорошо.
Гергос поцеловал ее в висок.
– Посмотрим, есть ли здесь лопата. Я еще с детских времен знаю неподалеку прекрасную чащобу.
***– Сможешь найти, если понадобится? – спросил Гергос, уложив на место последний кусок дерна.
Тари задумалась на мгновение и наконец кивнула.
– Не хочу, чтобы понадобилось, – немного капризно сказала она.
– Может, и не понадобится. Если мы будем достаточно убедительны.
По пути обратно она взяла его за руку, и от этого простого и естественного жеста тут же потеплело на душе. Ничего не было решено, предстояло еще много работы, но хотя бы одна вещь встала на свое место. Тари была рядом, он мог в любой момент привлечь ее к себе и обнять. Или поцеловать, прижав к стволу дерева, – так долго, как захочется или пока не закончится воздух. Тари не сопротивлялась, наоборот, все больше льнула к нему, все чаще улыбалась – свободно, открыто.
Эйръярта, ты смотришь? Добилась своего? Рада?
В комнате отца нашлись полузасохшие чернила. Тари писать отказалась, и Гергос сам взялся за перо. Несколько минут сидел, разглядывая бледный лист и пытаясь найти в самом себе ту точку, где ненависть к Коварэну уравновешивалась нежеланием Тари открыть правду всему миру. Нужно, чтобы звучало убедительно…
Итак…
{«Ваша светлость, тщательно обдумав Ваше предложение, вынужден ответить отказом.
Атарьяна Коварэн не вернется в Тобрагону. Теперь она находится под моей опекой, и я прослежу за тем, чтобы попытки вернуть ее на родину не увенчались успехом. Что бы вы ни предприняли, мой ответ не изменится, но Ваша настойчивость в этом вопросе может навредить уже Вам.
Для всех будет лучше, если Вы забудете, что у Вас когда-либо была племянница.
Всецело надеюсь, что мы друг друга поняли.
О.В. Гергос»}
– Не хочешь подписать?
Тари чуть слышно фыркнула. Она стояла, опираясь на спинку стула, и заглядывала ему через плечо.
– Зачем? Речь идет об Атарьяне Коварэн, а Тари эль Нахри не имеет к ней отношения.
– Теперь надо дождаться Эвретто, чтобы он отправил письмо.
– Когда он приедет?
– Не знаю, надеюсь, что скоро.
Эвретто приехал на следующий день. Такой же холеный и напыщенный, как всегда. Даже побег хозяина и сутки в седле не подействовали, и идеальный камердинер был все так же подчеркнуто аккуратен и педантичен. Рядом с ним Гергос чувствовал себя бедным деревенским родственником. По крайней мере, одет Эвретто был раза в три дороже, чем он сам. И взгляд слуги был полон почтительного осуждения.
Красавец! Какого актера потеряли столичные театры!
– Что вам удалось узнать?
Прежде чем ответить, Эвретто демонстративно расправил кружевные манжеты:
– Духи принесла одна из девочек, которую наняли по распоряжению госпожи, – едва заметный кивок в сторону Тари. – Кто их ей передал, она не знает, но согласилась отнести коробку в комнату госпожи за две марки.
– Иста? – пискнула Тари. – Помощница Кармиты?
– Совершенно верно, госпожа.
Тари выглядела такой расстроенной… и даже не огрызнулась на высокомерный тон камердинера. Гергос сочувственно сжал ей руку – маленькая Иста была любимицей Тари, хотя та и грозилась время от времени «снова связать чулками» непоседливую девчонку.
– Но… она так радовалась, что теперь живет в большом доме…
– Тари, это не ваша вина.
– Что с ней будет?
– Она вернется в приют. Займитесь, Эвретто.
– Разумеется, ваша светлость.
– И еще я попрошу вас отнести письмо и позаботиться, чтобы оно как можно скорее оказалось у лаонта Коварэна.
– Как прикажет ваша светлость.
– Но это завтра. Вам следует отдохнуть с дороги. Можете занять вторую гостевую спальню.
Еще утром Тари перенесла свои вещи в его комнату. Удачно. Иначе пришлось бы поселить Эвретто в хозяйской спальне, а это было бы уже слишком.
– Да, ваша светлость.
Когда Эвретто ушел, Гергос снова повернулся к Тари.
– Боюсь, найти того, кто передал ей духи, так просто не получится. Это человек Коварэна, он мог уже покинуть Анкъер. Впрочем, если хочешь, я пошлю кое-кого по его следу.
– Зачем? – равнодушно спросила Тари. – Он всего лишь исполнял приказ дяди.
– Вашему дяде мы тоже можем отправить подарок, если захотите.
– Я не хочу, – все так же без выражения сказала она. – Дану, я ничего уже не хочу…
Гергос постарался поймать взгляд Тари, но она смотрела в сторону и ковыряла носком туфельки щель в рассохшемся полу. Растерянный, запутавшийся ребенок – Гергос не удержался и обнял ее, стараясь поделиться своей уверенностью, убедить уже наконец:
– Тари, вы не виноваты в том, что случилось. Никто не мог предугадать, что девочка согласится отнести вам эти духи.
– А если бы это были не духи? Если бы ей приказали подсыпать яд мне в чай? Или вам? – Тари, словно испугавшись собственных слов, теснее прижалась к нему. – Дану, если за две марки она отнесла духи, то что она могла сделать за десять? Перерезать кому-нибудь горло во сне? И не говорите, что я не виновата. Вы наняли ее по моей просьбе!
– Я мог этого не делать. Хватит! – Гергос поцеловал Тари в макушку. – Пока что я хозяин в своем доме и сам решаю, кого нанимать.
– Остальных вы тоже теперь уволите?
– Нет, зачем?.. Или вам будет спокойнее, если остальные девочки тоже вернутся в приют?
– Я не знаю.
Казалось, Тари вот-вот заплачет.
– Я хотела дать им надежду. Помочь. А сделала только хуже! Лучше бы даже не лезла…
– Вы дали им надежду, просто Иста не смогла этого оценить. Тари, вы не виноваты в людской неблагодарности. И не позволяйте мрачным мыслям испортить прекрасный день. Лучше идите купаться.
– Только если вы пойдете со мной.
– Вижу, хандра прошла, раз вы снова отдаете приказы и ставите условия, ваше высочество.
– А Эвретто знает?
– Что именно?
– Кто я на самом деле.
– Я думаю, он догадывается. Обычно я не рискую жизнью ради простых пажей и не беру на воспитание девиц. Да и внимание вашего дядюшки не могло не остаться незамеченным.
Тари
