Разговор о соперничающих купцах сразу навёл Злата на мысль:
– С Волынью больше кто торгует: генуэзцы или венецианцы?
– Ни те, ни другие. В Венецию оттуда дорог безопасных нет, нужно добираться через Венгрию. Генуэзцы больше заняты морской торговлей. С Волынью издревле торгуют сурожане. Они сами по себе, со всеми пытаются ладить.
– Вот опять выходим на твоего Авахава. Он ведь имеет дела с Волынью?
Злату сразу вспомнились слова сурожанина «деньги не мои, их собрали сурожские купцы для важного дела».
– Помнишь, когда в деле о свиной ноге, ты принёс мне список похищенных монет? – размышлял вслух меняла, – Тогда сразу стала видна чужая рука. Африканское золото, флорентийское. Хотя человек служил в генуэзской конторе. Потом и вправду выяснилось, что был он всего лишь посланцем их компаньонов. Дома Барди, банкиров самого папы.
– Похоже, что на этот раз то же самое. Придётся трясти брата Адельхарта.
Когда уже выехали с базара, Злат сказал:
– Так и будем тыкаться, как слепые кутята. Нужен человек, который в этих северных делах разбирается, – он рассмеялся, – Знаешь, как говорят? Всевышний, создавая нам проблему, сразу создаёт и способ её решения. Нужно просто его найти. Зачем нам небо послало этого литовского княжича?
У Наримунта они застали Алексия. Тот уже полностью отдался предстоящей ему трудной задаче и теперь изо всех сил готовил к ней княжича. Поспешность инока была понятна. Наговориться они ещё успеют в долгой дороге, а вот окрестить юного язычника лучше заранее. Кто знает, как там обернётся дело, когда доберутся до Гедимина?
Злат поразился переменам в княжиче. Он сразу стал серьёзнее. Стал медленнее говорить, обдумывая слова. Куда девалась вчерашняя запальчивость. Ожидавшая княжеская шапка уже давила его.
В дрязгах правителей, деливших между собой берега Янтарного моря, Наримунт оказался, как рыба в воде.
Оказалось, что немецкие торговые города крепко не любят немецкий же Тевтонский орден. До завоеваний и крещения язычников толстосумам дело нет, а рвение крестоносных рыцарей в делах войны, наносит изрядный урон делам торговли. Дела эти были налажены исстари, приносили немалый доход. Деньги не пахнут, сказал кто-то из древних. Купцы, извлекавшие огромные выгоды из торговли с Литвой и Русью, никак не могли взять в толк, почему они должны от них отказываться только потому, что русские считают папу всего лишь простым епископом, а литовцы молятся своим богам. Давайте, тогда вообще перестанем торговать с сарацинами, индийцами, Китаем, говорили они. Не будем носить шёлк и посыпать пищу перцем – их ведь везут от неверных. Рыцари со своей стороны называли купцов изменниками, продающими христову веру.
Дело не ограничивалось только словесными обидами. Доходило и до боевых действий. Благо, денег на наёмников у купцов хватало. Больше всего доставалось Риге, через которую с некоторых пор шла большая часть торговли. Само собой получалось, что союзником рижан оказывалась Литва, с которой Орден вёл нескончаемую войну. Хитрые купцы ловко прятались за спину рижского архиепископа, который считался их сюзереном. Он писал нескончаемые жалобы папе, как и другие недруги Ордена поляки. Дело доходило до отлучения крестоносцев от церкви. Дело нешуточное, памятуя недавнюю судьбу тамплиеров. Тевтонцам повезло, что они укрылись под рукой германского императора. Который с папой враждовал.
Недавно сила Ордена начала ломить. Они захватили Ригу и построили там свой замок. Кроме того прибрали к рукам богатый торговый город Данциг, на который разевала рот Польша. Это окончательно испортило отношение с поляками, зато у крестоносцев теперь появились на море свои купцы, а, следовательно, торговые интересы. По всему выходило, что немецким городам в этом противостоянии оставалось уповать только на папу.
Теперь оставалось только добраться до главного хранителя папских секретов в Сарае.
Брат Адельхарт принял Злата и его юного спутника с самым возможным радушием. Это хитрый и ещё не старый проныра появился в Сарае уже давно. Проповедовать слово божье, как другие монахи не спешил, предпочтя этому богоугодному делу заботы хозяйственные. Он подвизался в миссии на должности эконома. Хозяйство у монахов было невелико и оставалось много времени на иные занятия. В ведении Адельхарта находилась, помимо всего прочего, голубиная почта. Секретная переписка.
Католические миссии в Орде потихоньку возникали в самых разных местах, медленно, но верно покрывая державу ханов своей сетью. Эти миссии были не только местами притяжения и опоры, для приезжих из вечерних стран, находящихся в сени папской тиары. Он потихоньку обретали прихожан среди подданных хана и влияние в здешних делах. Яса Чингизхана защищала их от соперников, да и среди монголов было немало христиан. Хоть и принадлежащих к церкви еретика Нестория, но не разбиравшихся в этих богословских тонкостях и искренне считавших всех верующих в Христа единоверцами.
– Ты всё-таки решил поискать тех ребят, что предлагали мне пятьсот иперперов за сундук? – сходу поинтересовался Адельхарт.
– Если бы только это. У меня для тебя печальная новость, брат Адельхарт. Любимая жена хана заподозрила во всех этих делах злой умысел на её благополучие и решила всерьёз разворошить ваше осиное гнездо. Для этого в Сарай вчера прибыл её брат Могул-Буга.
Насладившись вволю смятением монаха, Злат продолжил:
– Но я могу замолвить за тебя словечко. Ты же знаешь, как я тебя люблю?
Адельхарт криво улыбнулся:
– Ты думаешь я ожидал чего другого? Эти купчишки только и делают, что гадят друг другу. Мало того, в свои дела они впутывают церковь. С тех пор, как папой стал кагорский меняла, нашим катехизисом стали счётные книги. Летом они впутали меня во всю эту возню со свиной ногой. Зачем? Видишь ли венецианцы хотели нагадить генуэзцам. Сами в здешних делах ни уха ни рыла не понимают, пирогов на базаре без толмача не могут купить. Давай, брат Адельхарт! Суй голову в петлю!
– Но ведь похитить дочку эмира Улуг-Тимура было твоей затеей? – справедливости ради напомнил наиб.
– И что? Кому от этого стало плохо? Девушка нашла себе хорошего парня. Два любящих сердца соединились.
– Кто мог хотеть сделать зло Тайдуле? Она ведь всегда поддерживает христиан, все это знают. Чем она вдруг вашему брату не угодила? Ты же наверняка догадываешься.
– Несколько лет назад, когда был объявлен этот самый крестовый поход против Орды, польский король отправил к папе двух пленных татар. Я ещё тогда подумал – зачем? Проповедников, знающих кипчакский, ясский, мордовский языки хватает и так. Когда пятнадцать лет в Крыму основали епархию, то стали учить местных мальчиков. Благо нет недостатка в невольниках, которых можно выкупать. Если в Авиньоне хотели посмотреть на живых татар – можно было вообще их целый полк набрать у себя под боком в Генуе. Туда их с каждым кораблём десятками отправляют. Зачем посылать двух пленных к папскому двору? Что это за такие ценные люди?
Адельхарт замолчал и долго глядел в окно, через раскрытые ставни которого комнату щедро заливало солнце.
– Знаешь, что меня сразу насторожило и в том, и в другом папских посланниках? Сюда часто присылают новых людей, выучившихся в Крыму. Отсюда они отправляются в другие миссии. Все они прекрасно знают здешний язык – он ведь для них родной. Но, они как и положено приезжим, долго осваиваются. Понимаешь? Нет знакомых, не знает местных порядков. Чтобы обжиться чужому человеку нужно время. Так вот эти двое сразу напоминали щуку, брошенную в реку. Особенно второй. Он даже ни разу не обратился за помощью. Ведь я не лгу, когда говорю, что не знаю ни чем он занимался, ни для чего приехал.
– Ты, кажется ругался по-польски? – напомнил наиб, – Тебе ничего не придёт на ум, если я скажу, что этот человек приехал сюда через Прагу и один из немецких городов у Янтарного моря?
– Сейчас в Польше новый король. Возможно, подуют новые ветры. Скорее всего, это первая ласточка, принесённая ими.
XXXII. По волчьему следу
– Вот всё и увязалось в один узелок. Понятно, что это были за пленники и почему польский король их
