– Я знаю, что других причин у тебя и быть не могло… А почему ты стал спецназовцем?
– Не знаю. Может, я просто адреналиновый наркоман. По крайней мере, многие так думают. Меня считают самым опасным из Макгуайров. Говорят, таких, как я, нужно обходить стороной, особенно после заката.
– Так говорят обо всех братьях Макгуайр. Но тебя называют… бешеным.
Мак улыбнулся:
– Поэтому ты меня боишься?
Элизабет срочно понадобилось сделать глоток вина.
– С чего ты взял, что я тебя боюсь?
В точности наоборот: она страстно желала его и боролась с искушением изо всех сил.
– Ты остановила меня в прошлый раз.
– Сейчас я этого не сделала бы.
– Сейчас, – он очень осторожно поставил бокал на стол, – я уже и сам не смог бы остановиться. В Остине я так спешил к тебе… Думал, что найду тебя мертвой…
– А я… Знаешь, о чем я подумала, когда свет в доме погас и в темноте раздался голос убийцы? – Элизабет отвела взгляд. – Я старалась жить правильно, держать чувства в узде, избегать любых волнений – и вдруг поняла, что я и не жила вовсе. И вот когда стало ясно, что прямо сейчас я могу умереть… я подумала о тебе и о том, что сделала глупость, остановив тебя тогда. Нам нельзя было останавливаться, потому что мы… – Элизабет вскинула голову.
Мак уже вскочил. Обогнув стол, он подхватил ее, рывком поставил на ноги, впился горячими губами в ее рот, и она ответила на поцелуй с той же неистовой страстью. Больше никаких правил, никакого контроля над чувствами, никаких мыслей о прошлом и будущем. Важно только то, что происходит здесь и сейчас. Важно быть с Маком, обнять его и не отпускать. Переступить грань – вместе с ним.
Она думала, что Мак отнесет ее в спальню, но он сразу принялся раздевать ее. Не отрываясь от губ девушки, нащупал пуговицу – шорты упали к ее ногам. Одна жесткая ладонь легла ей на поясницу, вторая скользнула по животу, и сильные пальцы проникли под шелковую ткань трусиков. На Маке были только джинсы с низкой талией, которые не могли скрыть его эрекцию. Он посадил Элизабет на край стола, она обхватила его ногами, откинула голову, выгнувшись в его объятиях, закрыла глаза, и Мак начал целовать ее шею, касаясь языком шелковистой кожи. Внутренней стороной бедер Элизабет чувствовала грубую ткань его джинсов, обострявшую ощущения до предела.
– Хочу видеть тебя голой, – прошептал Мак и сорвал с нее футболку.
Элизабет, открыв глаза, заглянула в его лицо. Бешеный! Это слово так подходило к нему. И все его жаркое неистовство принадлежало ей, безраздельно, без остатка! Он уже ласкал ее грудь, сжимая пальцами соски.
– Ты восхитительна…
Дальше он действовал ртом, и она задохнулась от жаркой волны, прокатившейся по всему телу.
– Корица, обожаю корицу…
Элизабет не поняла, о чем он говорит, но ей было все равно. Она стиснула его бедрами, крепче прижимая к себе; ей хотелось, чтобы им завладело то же безумие.
– Элизабет…
Теперь она целовала его шею – так же, как делал он, – скользя по ней губами, касаясь языком, нежно прикусывая кожу. На мускулистой груди под ее ладонями бугрились старые шрамы. Она поглаживала их кончиками пальцев, а потом проводила по ним губами, и у него перехватывало дыхание от этих поцелуев. Она расстегнула пуговицу на его джинсах, осторожно потянула застежку молнии вниз…
– Элизабет, – глухо простонал Мак, – ты сводишь меня с ума.
Он снова начал ее целовать – страстно, жадно, обжигающе. Снова скользнул рукой между ее бедер, принялся ласкать и поглаживать, заставляя трепетать всем телом, наливаться желанием. Она схватилась обеими руками за столешницу, сбив бокал с вином.
– Мак!.. – Это был призыв. Они оба ждали слишком долго, слишком долго сдерживались.
– Ты так прекрасна… – Его рука задвигалась быстрее, а в следующий миг он проник в нее пальцами.
Элизабет, задыхаясь, потянулась губами к его рту. Рука не останавливалась, и она чувствовала, как в теле напрягается каждая мышца, чтобы в следующий миг взорваться наслаждением.
Элизабет застонала, выгнувшись и закрыв глаза.
– Детка, мы только начали, – прошептал Мак.
Он продолжал ее ласкать. Теперь тело обрело невероятную чувствительность и отзывалось на каждое прикосновение сладкой дрожью.
И вдруг он отстранился. Элизабет потянулась за ним, не желая отпускать, но увидела, что он надевает презерватив. В зеленых глазах она с удовлетворением прочитала, что Мак, как и она сама, уже отбросил контроль.
Он вошел в нее – стремительно и глубоко. Элизабет не могла оторвать взгляда от потемневших зеленых глаз, которые смотрели на нее так, словно она была центром Вселенной, словно все остальное для него потеряло значение и уже не обретет. Она обвивала его руками и ногами, он держал ее, будто не собирался отпускать – никогда. И двигался – быстро, неистово.
Биение сердца, набиравшее скорость, отдавалось в ее ушах гулким эхом. Он слишком сильно сжимал ее в объятиях – до боли, – но Элизабет не замечала.
Они достигли пика вместе, все ее тело взорвалось наслаждением, и оно не проходило, прокатываясь обжигающими волнами и не давая вдохнуть.
– Потрясающе, – выдохнул Мак. – Я знал, что все именно так и будет, понял с первого взгляда на тебя…
А Элизабет даже представить себе не могла, что это может быть так прекрасно.
Между ними рухнули последние защитные барьеры, исчезли маски и линии обороны. Она смотрела в его глаза, но могла поклясться, что смотрит в его душу.
Мак склонился к ней, поцеловал…
И желание вспыхнуло снова.
Глава 8
– Ты уже установил личность убийцы? – спросил Салливан, входя в кабинет Бена Ховарда.
– Он молчит с тех пор, как на него надели наручники, – вздохнул сидевший за столом Бен. – Но у нас есть его отпечатки, ребята пробивают их по базе.
– Вряд ли он есть в вашей базе. Это профессионал, наверняка еще ни разу не попадался.
– Но мы его все-таки взяли.
– Только потому, что он спешил убить Элизабет Сноу любой ценой, – заметил Салливан. – Хотя мог бы подождать, пока шум немного уляжется после его нападения на детектива Чейфер.
– Может, он так давно убивает людей, что поверил в свою безнаказанность? Я встречал таких подонков. Некоторые преступники считают себя неуязвимыми. – Бен усмехнулся. – Но этого-то мы взяли. Теперь никуда не денется!
Салливану аргумент показался неубедительным.
– И все-таки почему он сломя голову помчался убивать Элизабет? Профессионал должен сохранять хладнокровие в любой ситуации…
– Может, это его босс занервничал и потерял осторожность? – предположил Бен.
Салливан задумчиво кивнул:
– Заказчик боялся, что журналист и Элизабет могут выдать его тайны, поэтому приказал убрать их как можно быстрее.
– Не
