Первый полк дивизии боярина Карпова сюда доставили два парохода на шести баржах. Угу. Трансформировались его два полка в шесть. Действующая дивизия, состоящая из пары бригад двухполкового состава, отдельного артполка, саперного батальона, медсанбата и батальона обеспечения.
Но если полки дивизии формировались из числа жителей со всей Псковской земли, – ведь кто только в свое время не проходил годовую службу в карповской дружине, – то последний, шестой, строго из числа жителей Замятлино и окрестностей. И задача у него, по сути, одна – защита пригорода. В состав его входили новгородские беженцы, осевшие на землях боярина. Так сложилось, что они составляли большинство личного состава дивизии.
Судам еще нужно обернуться, чтобы к вечеру доставить второй полк, дожидающийся на противоположном берегу Чудского озера. А это порядка сорока верст. При скорости такого каравана в восемь каждый переход съедает около пяти часов, а ведь еще минимум час на разгрузку да столько же на погрузку.
Словом, рассусоливать времени нет совсем. Вот и поторапливают сержанты. Офицеры держатся в стороне, чтобы не мешать взводным и старшинам заниматься своим делом. Умный командир никогда не станет влезать туда, где подчиненные обходятся и без указаний начальства. Иное дело, что руку с пульса убирать никак нельзя, чтобы доверие не переросло во вседозволенность. А то глазом моргнуть не успеешь, как уже нужно принимать решение о наказании. И хорошо как не о суровом.
Карпов, первым ступивший на землю шведской Ливонии, наблюдал за суетящимися у воды людьми, находясь в седле на небольшой возвышенности. Ничего особенного, разве что виден весь участок высадки. Не такой уж и обширный, надо заметить. Баржи приткнулись плотно, уместившись в четверть версты берега.
Вообще-то ему куда проще вести наблюдение не из седла, а хотя бы стоя на своих двоих. Но… Нельзя. Военачальник он или погулять вышел? Не поймут ни солдатики, ни офицеры. Он, конечно, успел отринуть множество условностей, а уж в военном деле и вовсе совершил переворот. Пусть это пока по-настоящему и не оценили. Ну да оценят, всему свой срок.
Однако было и то, чем пренебрегать ну никак не стоило. Вот хотят люди видеть своего начальника в особенном ореоле – будь любезен соответствовать. Находись на возвышении, в седле на лоснящемся коне и с гордым видом обозревай свое воинство. Чтобы все как у людей, а не как у не пойми у кого. Можешь первым делом шатер поставить, развалиться в кресле и потягивать вино. Это только приветствуется.
Хм. Его шатер… Именно шатер, а не палатку какую, нечего людей позорить! Так вот, его уже ставят. Правда, не на пригорке, но зато да – самым первым. Однако наблюдать, сидя в складном кресле, неудобно. Обзор не тот. Потому и выбрал седло.
Пока народ разгружается, оба парохода успели совершить разворот и сейчас подходят к баржам, оставленным ниже по течению. Русло реки не отличается шириной, так что нечего и мечтать развернуть тут караван. Именно с этим учетом и ладились дощаники так, чтобы нос от кормы не отличить. Надо лишь рулевое перо переустановить, чем сейчас экипажи буксируемых судов и занимались.
Пара пароходов – конечно, курам на смех. Из-за этого приходится десантироваться в двадцати верстах от Дерпта, там, где начинается более-менее наезженная дорога. Организовывать высадку лишь одного полка близ города – все равно что провоцировать шведов на атаку. А чем это закончится, одному богу известно.
Иван в своих силах не сомневается. Но ведь одно дело – драться на подготовленных позициях и совсем другое – в чистом поле, едва ступив на берег. Гарнизон же Дерпта насчитывал пять тысяч солдат. Не шутка. А вот выдвигаться для атаки на двадцать верст от города шведский комендант все же поостережется.
По здравом размышлении Карпов предпочел установить на бригантинах паровые машины. И на море сила, и небольшая осадка вполне позволяет использовать эти пароходы в реках. Разом перевезти всю дивизию не получилось бы, но в два рейса управятся без проблем.
Однако Карл сумел его переиграть и заманить флотилию в ловушку. Хорошо хоть машины не попали в руки шведов. Понятно, что вечно удерживать конструкцию в секрете не получится. Но до заключения мира не помешало бы попридержать сведения. Не хватало еще разбираться с модернизированными шведскими кораблями. И без того весело.
– Боярин, дозволь доложить? – лихо отдав честь, обратился подъехавший Дмитрий.
Не хотел Карпов брать с собой младшего брата. Хватит и того, что в прошлый раз его едва вытянули с того света. Но ты поди объясни ему это. Вздыбится так, что держись. А ведь умнейший парень.
Иван много читал об известном российском механике Нартове, на сотни лет опередившем свое время. Так вот, он был убежден, что Дмитрий ему не уступит. Ну, может, самую малость, потому что тот доходил до всего своим умом, младший же Карпов воплощал задумки старшего брата. Но порой это были эдакие расплывчатые намеки, которые предстояло сначала облечь в расчеты, а потом и в металл. Словом, золотая голова и такие же золотые руки, а он их в горнило войны. Н-да.
– Докладывай, господин майор, – разрешил Иван.
– Одна артиллерийская и одна минометная батареи артполка высадились. При них по одному боекомплекту. Занимаем позиции согласно плану. В случае надобности к движению готовы.
Артполк включал в себя артиллерийский дивизион и минометный батальон, по три батареи каждый. Ничего особенного, все те же штатные полковые и батальонные четырехорудийные батареи, сведенные в отдельную боевую единицу. Что способствовало сосредоточению артиллерийского кулака на необходимом направлении.
Дабы для переброски полка не затевать дополнительный рейс, было решено распределить его батареи среди пехотных полков. Вот так и получалось, что если другие прибывали в полном составе, то эти – по частям.
– Куда ты собрался двигаться, Митя? Заканчивайте с позициями и обустраивайте лагерь. Если все пройдет гладко, мы отсюда двинемся только послезавтра.
– Слушаюсь.
Глянул в спину брату. Вот ведь. По сути, посторонний человек. Но за прошедшие годы успел сродниться с ним. И теперь переживает, как за родную кровиночку. Правда, порой ловит себя на мысли, что относится к нему не как к брату, а как к сыну. Ну да ничего удивительного. Это телу Ивана всего двадцать восемь. А сидящим в нем душе и разуму уже пятьдесят пять. Вот так-то.
Через час с докладом об окончании разгрузки своего первого полка подошел командир первой же бригады, полковник Худоруков. Господи, ну прямо смех и грех. Как глянешь на полковников в иных армиях, так мужики зрелые, не моложе сорока. А тут – двадцать семь лет. Трепещи, враг! Надо отметить, что только диссонанс в возрасте и наблюдается. Во всем остальном порядок.
У него
