– Значит, опять время выигрываем.
– Наконец-то сообразил.
– Да ла-адно. Куда хоть поспешаем?
– Фагерста.
– А там что, тоже серебро? Или вообще золото?
– Руда там железная. И железоделательные заводы. Объяснять надо, что это посерьезней серебряной шахты будет?
– Нешто боярин решил эдак войну выиграть?
– Глупости не городи. Но если выгорит все, что боярин планирует, чуть не четверть казны шведу подрежем. Укол не смертельный, но болезненный.
– Получается, домой нескоро поворотим?
– То знает только боярин. Мне же ведомо лишь то, что не завтра. Потому как до городка того полный ускоренный дневной переход.
– Ох, йолки.
– И я о том же. Ну все, хватит любопытствовать. Не то и впрямь без лошадей останемся.
В Фагерсте полк провел сутки. Людям нужно было дать время перевести дух. Заодно подсадили козла во всех доменных печах. Процесс этот не сложный. Всего-то загрузить печь под завязку и дать застыть расплавленному металлу. Все. Проще разрушить и построить снова, чем извлечь спекшуюся массу, которую и металлом-то не назвать. А вот все готовые чушки утопили в небольшом озерце близ города. Ну и перед уходом взорвали плотину заводского пруда. Ревущий поток устремился вниз, неся с собой беды и разрушения. Можно списывать все плотины и заводы, что ниже по течению.
Пока отдыхали, распустили слух, что теперь-то двинутся на восток к побережью. Но, отдалившись от Фагерсты, повернули на север и скорым маршем направились к Бурленге, до которого было шестьдесят верст. Этот город также являлся одним из металлургических центров Швеции. Ну и как следствие повторил судьбу своего предшественника.
Убытки от разрушений были просто колоссальными. Металл однозначно потерян безвозвратно, потому что топился не в обмелевших в одночасье прудах, а именно в озерах. Ну и кто станет их осушать, дабы добраться до железа? Вот то-то и оно. Взорванные и смытые плотины в один день не восстановятся. А там потребуется еще и время, пока пруды напитаются водой. Мало того, вал воды однозначно добрался до доменных печей ниже по течению. Их столкновение с водой было разрушительным по определению. Словом, покуражились псковичи, чего уж там.
Через двое суток после устроенного погрома в Бурленге полк подходил к Сандвикену, имея все те же намерения – уничтожить еще один промышленный район королевства. Иван не отказался бы еще и увести с собой металлургов, но все же был вынужден признать несостоятельность этого намерения. Пленники связали бы его по рукам и ногам, убивать же людей только за то, что они мастера своего дела… У него и мысли такой не возникло, потому как это далеко за гранью.
– Боярин, дозволь доложить, – выдохнул запыхавшийся Александр.
– Никак нашей легкой прогулке пришел конец? – невесело ухмыльнулся Карпов.
– То так, боярин. Впереди стоят три полка пехоты при двух полках конницы.
– Драгуны, рейтары или кирасиры?
– Драгуны, боярин.
– Дальше.
– Шведы устроились на другом берегу реки. Спешно строят редуты. Река неширокая, шагов тридцать, но насколько глубокая, не знаю.
– Вот оно как. Ладно. Иди пока. Вестовой!
– Я, боярин, – тут же отозвался солдат.
– Приказ командирам батальонов становиться лагерем, ставить редуты неполного профиля. Первый батальон – по правую руку. Второй – прямо здесь. Третий – по левую. Артиллерийской батарее выдвинуться в позиции второго батальона. Через два часа членам штаба ко мне на совет. Выполняй.
– Слушаюсь! – Паренек лихо козырнул и, пришпорив коня, сорвался с места.
Неполного профиля – значит, окопы по периметру только для стрельбы с колена и легкие рогатки перед низким валом, или все же бруствером. Ставились эти рогатки из палаточных шестов, имевшихся у каждого бойца. Так себе преграда. Слишком уж легкая. Кавалерию, правда, замедлит достаточно серьезно. А вот перед пехотой спасует быстро. Впрочем, лишний выстрел, лишняя граната – глядишь, именно они и окажутся последней каплей, что перетянет весы в пользу обороняющихся.
– Капитана Рыбина ко мне, – подозвав второго вестового, приказал Иван.
С ходу ввязываться в бой глупо. С местностью они знакомы только по карте. Весьма подробной, не без того. Но человек, составивший ее, в настоящее время лежал в сырой земле. Банальная простуда переросла в воспаление легких. Все. Был человек, и нет человека. С антибиотиками тут полная беда, и Иван в этом ничем помочь не мог. Ему только и известно, что название «пенициллин». Которое местным светилам вообще ни о чем не говорило.
– Боярин, капитан Рыбин по твоему приказу прибыл, – доложился друг детства, строго следуя субординации.
– Уже знаешь, Григорий Семенович?
– Редькин доложил.
– Что думаешь?
– Полагаю, что шведы не станут нас атаковать. Уж больно слава у нас нехорошая. Укрепятся на том берегу и будут ждать нашего наступления. Справа, в полутора верстах, у нас большое озеро. Слева, примерно в двух, начинается лес, и что он собой представляет, непонятно. Но предполагаю, что препятствие серьезное. И по всему выходит, что нам либо атаковать в лоб и нести большие потери, если вообще не положить всех людей, либо идти в обход. И если верить имеющейся у нас карте, крюк выйдет изрядный. А значит, шведы успеют получить подкрепления, настичь нас чуть погодя и навалиться крупными силами.
– Расклад верный, Григорий. А теперь слушай приказ. Разошли своих леших в разные стороны. Мне нужны подробные сведения об этой местности в радиусе хотя бы шести верст. И особенно в направлении противника. Каждый час, что мы стоим без движения, играет против нас. Для дальней разведки можешь реквизировать всех верховых лошадей. Хоть вон моего коня забирай. На все про все вам два часа.
– Слушаюсь, боярин.
– И что, коня забирать не будешь? – с прищуром и легким ехидством спросил Иван.
– Обижа-аешь, боярин. Что же мы себе, лошадок не раздобыли по дороге? Чего ноги бить, коли можно верхами.
– А я думал, лешаки все больше привычны ножками.
– Так когда сами себе хозяева, то обязательно ножками. Но тут-то при войске, а начальство любит засылать нас в дальние дали, – задорно ответил капитан, разворачивая свою лошадь.
Иван сомневался, что у лешаков получится разведать местность за отведенный срок. Но… Это же не позиционная война со сплошной линией фронта, минными полями и проволочными заграждениями. Случилась, конечно, стычка со шведскими драгунами, не без того. Но десяток лешаков быстренько дал укорот разъезду противника в составе взвода. Ну и ретировался, потому как у парней приказа изводить ворога не было. Но одного пленного все же прихватили.
Картина вырисовывалась именно такая, как ее видел Карпов. Шведы действительно вдумчиво готовились обороняться и метрах в пятидесяти от берега возводили три редута с расстоянием между ними не более сотни шагов, то есть прицельного мушкетного выстрела. Среднее из укреплений находится как раз напротив моста. Фортеции пока еще не закончены, но большинство работ уже завершено, и возле реки в частности.
На валах имеется дюжина пушек и столько же картечниц. Хм. Учитывая то обстоятельство, что полевая артиллерия – детище именно шведской военной мысли, как-то скромно.
