– Держать линию! Держать, в гробину, душу мать нехай! Молодцами у меня! – строго одернул нерешительных Дорохин.
Поддержки в том окрике было откровенно мало. Зато каждому напомнил о том, что следует наперед подумать, кого больше опасаться, шведа или сержанта. Прав и возможностей у командиров в карповских полках более чем достаточно. И пользоваться ими они ничуть не стесняются.
После гибели младшего брата в Дмитрия словно бес вселился. Попробуй в его присутствии выкажи сомнение и уж тем паче прояви слабоволие, так со свету сживет. Потому как Агапу, может, и было страшно в его последний час, но он и долг свой исполнил до конца, и не одну сотню ворогов с собой прихватил. Вот и получалось, что ему, брату старшему, теперь нужно быть достойным брата младшего. И не только ему, но и взводу, под его начало врученному.
Батарея и минометы бьют с равными промежутками, шесть выстрелов в минуту. Оно и стволы не раскаляются, и у пехоты есть возможность подтянуться к позициям шведов, которым к тому моменту должно будет уже изрядно достаться. Все же, как ни крути, а их почти в четыре раза больше.
После окрика отставшие взбодрились и парой-тройкой широких шагов выровняли линию цепи. Бросили взгляд по сторонам, убеждаясь, что все в порядке, и пошли тысячи раз отрабатывавшимся размеренным шагом. Дмитрий удовлетворенно ухмыльнулся в бороду. Так-то оно лучше.
Драки он не боялся. Да, в шведских полках мужики служат крепкие, и с храбростью у них все в порядке, и в бою они злы и умелы. Да ведь умение умению рознь. Пусть и знали в Европе штык уж лет десять как, но широко его не пользуют. Вооружены лишь редкие части. И шведская армия – не исключение. Ее правила боя требуют перед атакой переложить мушкет в левую руку и атаковать врага со шпагой в правой.
Сейчас штык часто применяют только в русской армии. Да и то исключительно в солдатских полках. Стрельцы так и воюют с бердышами. Хм. По сути, нельзя сказать, что штык получил широкое распространение и в Пскове или Инфлянтском воеводстве. В первом ополчение имеет куда большую численность, и там штыка вообще не знают. Во втором после принятия на службу разгромленных наемников их число стало преобладать над полками Острожского. А комплектование, обучение и тактика у них остались прежними. Потому как враз полки не переучишь.
Словом, умение владеть этим оружием давало серьезные преимущества, и Дмитрий уже успел в том убедиться. Страх, безусловно, присутствовал. Чай, живой человек, не истукан какой. Но в то же время есть и уверенность в собственных силах. Так что, как любил поговаривать его взводный, а ныне командир роты, подходи – не бойся, отходи – не плачь.
– Родион Никифорович, конница появилась, – тронув Пирогова за плечо, проинформировал командир роты прикрытия.
– Ага. Опять, стало быть, боярин прав оказался. Добро. Сейчас все сделаем, – бросив взгляд в указанную сторону, ответил командир минометчиков.
Бог весть, что они там наворотили на шведском редуте. Из-за леса не видно. Да и наблюдатель, взобравшийся на самое высокое дерево, не больно-то может рассмотреть. Пороховой дым несет как раз сюда, а потому видимость так себе. Единственное, в чем есть уверенность: швед все еще занимает редут, а мины накрывают нужный квадрат. Все. Дальше только догадки.
Впрочем, эти заботы точно не касаются ни Пирогова, ни остальных защитников правого фланга. Для них сейчас главное – выстоять. И шансы достаточно высоки. За ночь они успели многое сделать. Отрыли редут неполного профиля с окопом для стрельбы с колена. Накопали множество волчьих ям. Нарубили кольев и выставили рогатки. Даром, что ли, всюду с собой таскают саперные лопатки, которыми хоть землю рой, хоть дерево руби.
На дальних подступах от редута устроили минное поле. Это лешаки постарались, установив картечные заряды, желая при этом шведу трижды опрокинуться. А то как же. Заряд весит пятнадцать фунтов, и пока не обзавелись лошадьми, каждый из леших нес с собой по одному в дополнение к обычной ноше.
– Внимание, батарея! Наводимся на ориентир два! Шевелись, братцы!
Пирогов вскинул подзорную трубу, вглядываясь в левый берег речки в трехстах саженях от редута. Драгуны сейчас как раз готовились начать переправу, подбирая удобное место. Все же берег хотя и слегка, но обрывистый. И судя по всему, здесь вся кавалерия шведов. Все два полка. Не иначе как убедились, что русские не станут открывать шлюзы, и решили предпринять атаку по их правому флангу.
Несмотря на наличие небольшого редута, кажущегося противнику незаконченным, это направление представляется более уязвимым. В районе дамбы не менее двух рот, минометы, картечницы, редут полного профиля и захваченные пушки. И все это на виду. Демонстративно. Впрочем, на это и делался расчет. Н-да. Теперь бы еще и выстоять.
– Первый расчет к бою готов!
– Второй расчет к бою готов!.. – посыпались один за другим доклады минометчиков.
– Наводи точно в центр, братцы! Угол сорок пять! Три кольца! Четырьмя минами! Огонь!
И вновь хлопки, которые очень скоро начали звучать вразнобой, слившись в непрерывную череду. Над переправляющимися кавалеристами начали вспухать белые облачка шрапнельных разрывов. Мина, конечно, не пушечный снаряд, и заряд картечи в ней уступит в два с половиной раза. Но, во-первых, этот недостаток вполне нивелируется скорострельностью. А во-вторых, шрапнельный заряд все равно куда эффективней фугасного.
Одновременно с минометами треснул винтовочный залп. Понятно, что дистанция велика и о точной стрельбе не может быть речи даже для штуцерников. Но тем не менее залп достигает цели, и рой пуль находит свои жертвы. Хм. Ну или должен найти. Потому как кем именно сражены всадники, минометчиками или стрелками, совершенно непонятно.
Так и обстреливали противника, пока он не приблизился на дистанцию двухсот пятидесяти сажен. Сержант, командовавший сводной батареей картечниц, деловито огладил бороду и подал приказ к открытию огня. И тут же рыкнули все шесть картечниц, посылая в противника чугунные пули, вплетая в какофонию боя свой веский голос.
Ввиду малого калибра заряд этих пушчонок несет еще меньше картечин, чем в минах. Но, как показывала практика учебных стрельб, минимум десятая их часть должна попасть в габариты пехотного строя. Кавалерия же примет в себя еще больший процент. Какой-то там эффект все же есть. И чем ближе противник, тем меньше разлет картечи и больше урон.
Вообще-то шведам бы хоть чему-то научиться. Ну, как минимум наступать не сомкнутым, а разомкнутым строем. Но куда там. Военные всегда и во все времена – самая консервативная каста. Прут в атаку плотной массой, сбившись стремя к стремени. Неудержимая и всесокрушающая стена.
Обстановка меняется столь стремительно, что Пирогов невольно вспомнил атаку шляхетской конницы под Островом. Впрочем, несмотря на быстрое приближение, шведы все же несут куда более значимые потери, чем ляхи в том бою. Сказывается и более плотное построение, и большее число минометов, и шрапнельные мины, появившиеся позже, и работа шести
