Сказала ли я что-нибудь на эту тему? Нет. Нет, поскольку в результате мой парень собрался лететь со мной в Нью-Йорк. Я знала, это жестоко, но когда он спросил, чем я буду заниматься с этими мужчинами после интервью, я просто пожала плечами и сказала, что сделаю все, что они пожелают. Через пять минут Уэс уже паковал чемодан.
* * *– Когда мы встречаемся с твоими друзьями? – В его голосе прозвучала нотка раздражения. Он странно отреагировал на встречу с Антоном и Мейсоном. Мой парень всегда был человеком приземленным и чувствовал себя комфортно на своем месте. Только после пережитого в Индонезии он до сих пор не пришел в себя полностью. Его доктор сказала, что это займет время и что ему нужно что-то хорошее, на чем он может сосредоточиться, – то есть мы, наши расцветающие отношения.
– Сегодня мы встречаемся с Антоном и Хизер. Он пригласил нас на ужин к себе домой. Мейс и Рейч приедут только в конце недели. – Я умолчала о предложении Антона остановиться в его пентхаусе на Манхэттене. Знала, что Уэса это не порадует. Когда мы в находились в Майами, он хорошо относился к Антону, но это было в тот момент, когда мы только-только признались в любви друг другу. Тогда мы были поглощены друг другом и больше ничем не интересовались.
Мы неторопливо распаковали чемоданы, приняли душ и занялись сексом. Когда Уэс кончил в меня, шепча слова любви, я почувствовала, как напряжение покидает его.
Я лежала на нем, безвольно обмякнув. Он взял мою левую руку, поднес к губам и перецеловал каждый палец. А потом этот хитрый ублюдок надел мне на безымянный палец что-то холодное.
– Когда мы поженимся? – спросил он напрямик. Мы лежали голые, довольные и сонные после секса, и мне казалось, что у меня все кости расплавились. Я прыгала на нем сверху изо всех сил, наверняка у меня останутся синяки на бедрах от его пальцев.
Я моргнула и убрала волосы с лица. Положила руку ему на грудь, там, где сердце. Люблю чувствовать, как оно бьется, и знать, что оно мое.
– Это что, предложение? – полюбопытствовала я.
Он прищурил глаза и взял меня за подбородок. Я уставилась на бриллианты, сверкавшие на моей пальце.
– Мы это уже обсуждали, – сказал он и твердо добавил: – Никто тебя не спрашивает. Вариант отказаться отсутствует.
Обнаженная, я села на него верхом и уставилась на самое прекрасное кольцо, которое мне доводилось видеть в жизни и которое теперь украшало мой палец. Полоска из бриллиантов по всей окружности. Оно не было вычурным, как многие кольца. Нет, простое, только искрящееся. И бриллианты не будут мешать мне в мотоциклетных перчатках, когда я буду ехать на Сьюзи. Идеальное.
Слезы выступили у меня на глазах.
– Ты и правда не спросишь меня? – Я подавила всхлип, продолжая рассматривать кольцо.
Он выбрался из-под меня и сел, опираясь спиной на изголовье. Усадил меня к себе на колени. Запустил пальцы в мои волосы, поворачивая лицом к себе.
– Тебе и правда нужно, чтобы я спросил тебя? – Его глаза горели зеленым огнем.
– Нужно? Нет. Просто хочется, – призналась я, изображая из себя водопроводную трубу.
Уэс вздохнул и прижался лбом к моему лбу.
– Не заставляй меня пожалеть об этом, – прошептал он дрожащим голосом, видимо, волнуясь по поводу моего ответа. – Миа, любовь моя, жизнь моя, ты выйдешь за меня замуж?
Я взглянула в его глаза и увидела тревогу. Как будто я могу отказать. Да ни за что. Чтобы я упустила шанс заполучить его на веки вечные?
– Можно мне новый мотоцикл вместо обручального кольца?
Уэс моргнул, откинул голову назад и захохотал.
Я поцеловала его грудь, потом поднялась к шее и еще выше – к уху.
– Да, милый. Я выйду за тебя замуж, – произнесла я слова, которые он хотел услышать.
Он обнял меня еще крепче.
– Я сделаю тебя такой счастливой.
Я заглянула ему в лицо и с надеждой спросила:
– Значит, ты подаришь мне мотоцикл?
Он покачал головой и целовал меня до тех пор, пока у меня губы не заболели.
– Когда? – пробормотал он мне на ухо, лаская мою грудь. Кажется, сейчас мы пойдем на второй раунд.
– М-м, в следующем году? – предложила я, прижимая его голову к себе. Он впился в мой торчащий сосок.
– М-м. Ладно, первого января, – невнятно проговорил он. Сжал пальцами второй сосок, продолжая втягивать в рот этот.
– О да, – простонала я. – Погоди… что?
* * *Я постучала в дверь нью-йоркского пентхауса Антона. Уэс стоял рядом, крепко держа меня за талию. Только я собралась постучать еще раз, как дверь открылась. Удивительно, что мне вообще пришлось это делать, консьерж же сообщил о нашем приходе.
– Вы здесь! – воскликнула Хизер, балансируя на цыпочках. На ней были ботинки с открытыми носами на таких головокружительных шпильках, что она, и без того высокая, казалась величественной, как богиня. Та же шикарная грива светлых волос, что и раньше в Майами. Облегающая розовая блузка с длинными рукавами и надписью «Розовый – новый черный» белыми буквами на груди заправлена в джинсы-скинни. Довершал ансамбль пояс с шипами, и вся она словно кричала своим видом: «Я опасна!». Отдельные пряди в волосах были цвета фуксии, отчего Хизер выглядела еще более стильной. Да она и была всегда суперстильной.
Мне явно надо чаще встречаться с девочками. Джинель уже две недели зовет меня на шопинг в Лос-Анджелесе. Соглашусь, как только мы вернемся.
Хизер извлекла меня из хватки Уэса и обняла, повертела вправо-влево, потом отодвинула на расстояние вытянутой руки и осмотрела с ног до головы.
– Детка, разве я не купила тебе одежду в Майами? Почему ты ничего не носишь? – Она недовольно сморщила нос.
Я застонала и покачала головой.
– Мне так удобно. – Я одернула футболку, купленную на концерте Лорд, на который мы с Мэдди ходили в прошлом году. Эта девчонка умеет зажигать, и футболка была правда крутая. Я надела ее вместе с узкими выцветшими дырявыми джинсами и казаками, в которых, как выразился Макс, впору ходить по навозу. Хотя я никогда в них не делала ничего подобного, и вообще они почти новые.
