– Пару дней, дорогие друзья, вам придётся пообщаться с биологами и медиками. Правила биоконтроля обязательны для всех без исключения. Сожалею, коллеги. Поживёте в отсеке для гостей. Обещаю, скучать не будете. Ознакомьтесь, пожалуйста, с планом нашего городка.
Алекс раздал людям красиво оформленные буклеты и фотоальбомы с цветными фотографиями.
– Здесь вся наша история. Да-да, уже пишем Историю колонии. Ха-ха! Я горжусь тем, что мне довелось стоять у её истоков. На прошлой неделе у нас заработала своя типография. В этих буклетах вы увидите результаты наших конкретных дел. На последней странице приложений есть таблицы с цифрами и диаграммы нашей зарождающейся экономики. Они говорят о том, что мы догоняем другие обитаемые планеты. Здесь убедительные артефакты нашего благополучия и процветания – архитектура, география астероида, полная инфраструктура и массовые развлечения. Обед в столовой через час на втором этаже. Будьте как дома! О! Пришли мои помощники. Ха-ха-ха! Прошу любить и жаловать! Господа, эта молодёжь, биологи Фома и Сазон – ваши гиды.
Гиды одинаково улыбались искренними счастливыми детскими улыбками:
– Мы с радостью покажем наши владения на астероиде: жилые отсеки, клубы релаксации, спортзал и тренажёры, – курчавый и рыжеватый Фома боксёрской наружности прижимал к груди лабораторный журнал. – Правда, Сазон?
Упитанный, круглолицый и щекастый, словно хомячок, Сазон гордо поправил отутюженный лацкан бирюзового халата и вежливо поклонился:
– Непременно.
– И опыты? – спросил Каллист в лоб, обходя огородами все дипломатические тропы.
Молодые люди переглянулись и после небольшой паузы сладчайше заулыбались, ответили стройным заученным хором:
– Конечно же, не сомневайтесь, и опыты.
– На этой доброй ноте я покидаю вас. Расписание дня требует моего вмешательства в секторе «Зет-18». Встретимся за обедом. Всего хорошего. Ха-ха! Сегодня чудесный день! – Алекс откланялся и поспешил по служебным делам.
Приклеенная улыбка поспешила вместе со своим хозяином. Сквозь прозрачные стены гости видели, как из дома-купола мэрии по галерее Алекс прошёл через шлюзы в жилые дома-купола спального района городка колонистов.
«Что-то они все выглядят удивительно счастливыми и довольными? Неспроста», – подумал Каллист. – «Вот и первый крючок для зацепки негласной ревизии».
Гостей ожидал обязательный медосмотр с анализами и прививками, техническая вводная лекция, инструктаж по технике безопасности при пользовании шлюзовыми камерами, а также противопожарный, ксенобиологический и другие инструктажи и экзамены для получения допуска. Что-что, а бюрократическая машина – наипервейшая колонистка на Новой Земле – работала, не покладая рук, точнее, бумаг. Неужели за пару дней можно успеть прослушать все виды инструктажей? С сомнением, вздохами и скисшими минами новички отправились в медицинский отсек. Как известно, по доброй воле в поход к эскулапам мало кто ходит.
* * *
Утро наступило необычно скоро. Пробуждение принесло радость и бодрость вновь прибывшим колонистам. Блаженная улыбка нарисовалась сама собой на утренних лицах. Хорошо! Настроение приподнятое. Люди поднялись с постелей, с шутками и прибаутками прошли в тренажёрный зал. Вчерашней усталости от дальнего космического перелёта как не бывало. Счастливые улыбки появились на каждой физиономии. «Странно!» – опять заметил Каллист, невольно растягивая мышцы лица в улыбку. – «Особенности воздействия атмосферы астероида или пищевые добавки – причина хорошего ровного настроения среди людей? Я полагаю, стоит выкроить время для посещения местной лаборатории». Пока же о своих опасениях Каллист решил никому ничего не говорить. Зачем зря беспокоить народ? Людям нужен отдых и эмоциональная разрядка. Продолжая улыбаться, он подошел к силовому тренажёру и с аппетитом голодного спортсмена начал выполнять упражнения силовой гимнастики. Раз-два, три-четыре. Он приостановился, добавил груз на тросах, зафиксировал рычаги и с удовольствием продолжил тренировку. Раз-два, раз-два, раз-два, три-четыре…
* * *
Лаборатория Новой Земли находилась в отдельном восточном отсеке, соединённом с боковой галереей двойной шлюзовой камерой. Она подразделялась на тематические секции с различной научно-технической и бытовой ориентированностью. Интерес жителей астероида проявлялся к разным областям науки и техники. Каллист едва успевал читать названия кабинетов: «промышленные физико-химические исследования», «биохимия атмосферы Новой Земли», «отдел генетики и модификации полевых культур», «медпункт», «дезинфекция и дезактивация», «ветеринар», «скорая помощь». Каллист в сопровождении по-идиотски улыбающихся инженеров медико-биологов Сазона и Фомы посетил по очереди каждую секцию.
На первый взгляд ничего особенного он не увидел ни в одном лабораторном помещении. Обычные стеклянные колбы, пробирки, реторты и спиртовки громоздились в творческом беспорядке на химических столах вперемешку с угольными и молекулярными фильтрами. Покрытие столов обильно пестрело разноцветными блеклыми разводами от реактивов – следами служебного усердия колонистов при проведении опытов. Коробочки и флаконы с реактивами были все аккуратно подписаны. Каллист читал внимательно каждую надпись: фенолфталеин, соляная кислота, серная кислота, азотная кислота, плавиковая кислота. «Хм! Плавиковая кислота, интересно, зачем здесь нужна?» – про себя удивился он. «Наверное, для металлургии», – решил Каллист. Жарочные шкафы – двойные жестяные цилиндры, стоящие на кривых металлических ножках около стен, исправно гудели и стерилизовали химические и медицинские инструменты. Фрамуга вытяжной системы была приоткрыта и, судя по завыванию мощных вентиляторов, перегоняла кубические литры воздуха со скоростью малого урагана.
В отдельном затемнённом кабинете размещался громоздкий растровый электронный микроскоп, работающий в паре с вакуумным насосом. Вакуум, правда, держался на уровне десять в минус пятой, самое крайнее – в минус шестой степени миллиметров ртутного столба. Но для колонии астероида и это хорошее достижение. Поэтому увеличение электронного микроскопа доходило всего до двухсот пятидесяти тысяч крат, хотя при лучшем вакууме могло быть и в миллион крат.
В секциях генетики и ветеринарии улыбку посетителей всегда вызывали клетки с лабораторными животными. Малый зоопарк – живой спектакль с участием мохнатых артистов – отвлекал основное внимание посетителей, что позволяло сотрудникам спокойно продолжать будничную работу. Белые мыши и крысы деловито суетились в игрушечных пластиковых домиках. Пушистые морские свинки сверкали бусинками глаз и тонко пищали – просили, чтобы их взяли на руки и погладили. Хомячки перетаскивали корм из кормушки в дальний угол, зарывая его в сено. В большом аквариуме носились стаи петушков и гупий. Сине-серые сомики шевелили длинными усами и перебирали плавниками, оставаясь в придонном слое рядом с камушками и большими ракушками. Розовые лягушки с прозрачной кожей приклеились лапками-присосками на стены аквариума и с лягушачьим интересом разглядывали посетителей. Взаимный интерес зрителей с обеих сторон был хотя и неплодотворным, но очень эмоциональным. Длинные пушистые водоросли плавно изгибались от течения воды. Небольшие пузырьки воздуха неспешным чередом поднимались из воды на поверхность. У окна область от пола до потолка занимали клетки с голубями, волнистыми попугайчиками и канарейками. Сизые, белые и пёстрые голуби с опушками на ногах важно выпячивали грудь и суетливо
