Она отметила, что женщины, мимо которых они проезжали по Пикадилли, завидуют ей.
Первой из родственников, к кому они заехали, была Маргарет, тетка Чарли, сестра его матери, и именно ей Чарльз собирался предложить переселиться в Линдон-хаус, дабы опекать Ранию.
Леди Салфорд приближалась уже к шестидесяти годам, но до сих пор сохранила привлекательность. Вот уже несколько лет она пребывала в статусе вдовы и тратила много времени и сил на благотворительность, в частности на сбор пожертвований для детей бедняков.
Она отличалась добротой и мягкостью, за которые ее любили представители разных поколений.
Чарльз счел, что более подходящей кандидатуры на роль дуэньи для Рании ему не найти, и опасался лишь того, что тетя Маргарет откажет ему.
Они подъехали к ее дому на Белгрейв-сквер, и их проводили в гостиную. Леди Салфорд сидела за письменным столом.
Завидев их, она радостно вскрикнула и поднялась им навстречу.
– Чарльз! Мой дорогой мальчик, а я как раз писала тебе письмо. Объявление о твоей помолвке я увидела лишь вчера вечером.
– Мне очень жаль, что я не смог известить вас об этом заранее, тетя Маргарет, но я в эти дни был в деревне, уговаривая Ранию приехать в Лондон, так что просто не мог снестись с вами.
С этими словами он поцеловал тетушку и добавил:
– Это Рания. Она сестра Гарри Темпла, которого вы, быть может, помните как моего друга еще с тех пор, когда мы вместе учились в Итоне.
– Да, разумеется, я помню его, мой дорогой мальчик.
Она взяла руки Рании в свои:
– Вы очень похожи на свою мать – одну из добрейших и милейших женщин, которых я когда-либо знала.
Глаза Рании затуманили слезы, и она воскликнула:
– Вы знали мою маму? Это невероятно!
– Я знала вашу мать еще до того, как она вышла замуж за вашего отца, – ответила леди Салфорд. – И если вы характером пошли в нее, то Чарльзу и впрямь очень повезло.
– Я бы хотела как-то поговорить с вами о маме. Я очень скучаю по ней, но из-за того, что живу в деревенской глуши, мне не с кем было поделиться своими чувствами.
– Я тоже очень хочу этого, Рания.
Чарльз не преминул воспользоваться представившейся возможностью:
– Я привез Ранию не только для того, чтобы познакомить с вами, тетя Маргарет, но и с низким поклоном, с намерением слезно просить вас о помощи.
– О помощи?! Что случилось?
– Ничего страшного не случилось, но мы только что прибыли в Лондон, и у Рании нет дуэньи. Прошлой ночью ее опекала миссис Монселл, супруга моего секретаря, но мне нужен для этого член семьи.
– И ты вспомнил обо мне?
– Я всегда помню о вас, тетя Маргарет. Вы всегда были моей самой любимой родственницей, хотя, прошу вас, не говорите об этом остальным. И поскольку вы знали еще и мать Рании, то вам и карты в руки.
– В таком случае я согласна опекать ее. Ты хочешь, чтобы она переехала сюда, или я должна переселиться к тебе?
– Поскольку я намерен дать несколько больших приемов, быть может, даже званый бал, я подумал, что будет лучше, если вы переедете в Линдон-хаус.
– Хорошо, именно так я и поступлю, мой дорогой мальчик, но мне придется взять с собой своего секретаря и гувернантку. У меня много планов, касающихся одного из моих благотворительных обществ, которые я просто не могу отложить.
– Нет проблем, тетя Маргарет. Просто замечательно, что вы сможете поселиться у меня, и я благодарю вас за понимание.
С этими словами Чарльз поцеловал тетушку в щеку.
Она пообещала переселиться в Линдон-хаус сразу же, как только соберет вещи.
На том они и распрощались с леди Салфорд, напоследок пообещавшей Рании, что им будет о чем поговорить.
Они покатили дальше, и Рания заметила:
– По тону вашего голоса я поняла, что вы остались довольны. Ваша тетя показалась мне очаровательной, и я буду счастлива поговорить с нею о маме.
– Мне остается лишь надеяться, что у вас найдется для этого время. Нам предстоит многое сделать.
– Отчего такая спешка?
– Я давно понял, что все, что делается быстро и энергично, имеет положительный результат, в отличие от того, что делается спустя рукава и нагоняет только скуку.
Рания вдруг почувствовала, как от этих слов ее обдало холодом, она как будто ощутила болезненный укол в сердце.
Неужели мысль о том, чтобы представить ее высшему обществу, уже вызывает у него скуку?
Или он предпочел бы, чтобы на ее месте оказалась другая?
Ей очень хотелось задать ему эти и другие вопросы, но она страшилась получить на них ответы.
Затем они нанесли визит близкой кузине, которая мнила себя очень важной особой. Она выразила крайнее недовольство тем, что Чарльз не уведомил ее о помолвке прежде, чем объявление о ней появилось в газетах.
– Право слово, Чарльз, – с порога принялась упрекать она, – вы же не настолько невоспитанны, чтобы преподносить мне сюрпризы в столь экстраординарной манере. Кроме того, я слышала, что вчера вечером вы были вместе со своей невестой в Карлтон-хаусе.
– Его королевское высочество оказался настолько любезен, что устроил прием специально в честь Рании.
– Она поступает в высшей степени некорректно, – парировала кузина, – появляясь где-либо до того, как ее представили семье.
– Я все понимаю, но мне было необходимо обсудить с его высочеством кое-какие дела, и когда он узнал о моей помолвке, то настоял на том, чтобы следующим же вечером дать прием в ее честь. Едва ли я мог отказаться.
Кузина сообразила, что он поступил правильно, и несколько поостыла.
В то же время прием, который она им устроила, никак нельзя было назвать радушным, и, когда они покинули ее дом, Рания обронила:
– Боюсь, вы расстроили ее.
– Ей не нужен особый повод для того, чтобы расстроиться. Поразительно надоедливая и утомительная особа, и мои родители старались при любой возможности избегать ее. Однако же она могла посеять сплетни, кстати, хотя вы можете со мной не согласиться, вы произвели на нее благоприятное впечатление.
– Вы действительно так полагаете? Я так боялась сказать что-нибудь лишнее, что практически не открывала рта.
– Именно такое поведение ей и нравится более всего, поскольку она сама предпочитает говорить за всех. Скучная и надоедливая женщина, и я стараюсь по возможности не приближаться к ней!
Рания рассмеялась, и они отправились далее, к остальным родственникам из списка.
По большей части это были двоюродные сестры со стороны отца и матери, и все они были преисполнены любопытства, но одновременно и рады тому, что Чарльз наконец решил остепениться.
– Мы с нетерпением и тревогой ждали, когда же он в конце концов женится, – сообщила одна из них Рании. – Но он так часто меняет дам, что расстается с ними прежде, чем мы успеваем узнать, что он проявил к ним интерес!
Рания улыбнулась:
– Да, это
