Нет. Я никогда не понимала это утреннее самобичевание, так свойственное многим женщинам. Сталкиваясь с подобными сценами в кино, книге или становясь свидетелем откровений подруг, я всегда едва сдерживалась, чтобы не закричать: «Ты приняла решение и совершила поступок, так и не ной». Именно поэтому мне никогда не нравилась Гвиневера, жена короля Артура. Она спала с лучшим другом мужа, спровоцировала развал королевства, при этом не смогла никого сделать счастливым и спряталась от всех проблем в монастыре, оставив остальным участникам событий со всем разбираться. Удивительно бесхарактерное существо.
– Но я же не такая, – сказала я своему отражению. – И я нужна Клинту. Эпона помогает мне исправить все, что испортила Рианнон. Нечего рефлексировать и сожалеть о сделанном.
Закончив свои дела в ванной, я поспешила скорее вернуться в теплую постель. Все же утром в доме очень холодно. Клинт выглядел помолодевшим и очень красивым. Несмотря на гору одеял рядом, он лежал с открытым торсом. Возможно, я не так опытна, как Рианнон, но точно знаю, как разбудить мужчину не только улыбкой. Раз уж я решила позволить себе любить его, пока я в этом мире, то не буду ни в чем себя сдерживать.
– О, Шеннон, ты меня убьешь, – простонал Клинт. Я хотела сказать, что у меня противоположные цели, но мама учила меня никогда не разговаривать с полным ртом…
…Значительно позже я лениво растянулась на кровати, а Клинт шутливо покусывал меня за шею.
– Знаешь, я проголодалась. Очень-очень.
– Было бы странно, если бы сегодня утром у тебя не было аппетита, моя милая Шеннон. – Клинт поцеловал меня в лоб, выпрыгнул из постели и стал надевать джинсы и футболку. – Пожалуй, я приготовлю настоящий завтрак по-оклахомски, а ты пока прими горячий душ.
Не дав мне времени ответить, он направился в кухню решительным шагом человека, у которого есть определенная цель.
– Да, – сказал он, высовываясь из-за стены, – я положил рядом с телефоном листок с номером больницы твоего отца. Подумал, ты захочешь справиться о его состоянии, – сообщил он и тут же исчез.
Я натянула его толстовку, ставшую на время моей, и взяла трубку. Мне приятно было услышать веселый голос отца. Похоже, мама Паркер прибудет с минуты на минуту. Папа отрапортовал, что врач, вероятнее всего, выпишет его завтра, что сделало его по-настоящему счастливым, ему страшно надоели больничная еда, кровать и все остальное.
Я прошла в душ через кухню по так и не нагревшемуся полу и мельком отметила, что Клинт жарит нечто, издававшее восхитительный аромат. Завтрак по-окла-хом ски должен включать несколько жареных блюд, чтобы считаться по-настоящему «аутентичным».
– Ты говорила с отцом?
– Да, с ним все в порядке. Завтра переберется домой с мамой Паркер.
Я уже включила воду, поэтому не разобрала, что он ответил. Меня захватили мысли о горячем душе. Постояв под согревающими струями и понежившись в мире комфорта и горячей воды, я вытерлась полотенцем и натянула одежду, заботливо просунутую Клинтом в приоткрытую дверь. Затем, поразмыслив с минуту, воспользовалась дорогой косметикой Рианнон. Внутренний голос подсказывал: сегодня, что бы ни принес этот день, мне надо быть полностью собранной и подготовленной.
Я появилась в кухне в клубах пара и с рыжей копной мокрых волос.
Счастливо улыбаясь, Клинт поставил передо мной полную тарелку.
– Доброе утро. Я рад, что ты проголодалась.
– Доброе утро. Но ведь не как лесоруб, – парировала я, оглядывая огромную тарелку с горой омлета с зеленым перцем, грибами, беконом и сыром. Тут же расположился жареный картофель (жареный, это важно!), котлетка из сосисочного фарша (жареная!), тосты со сливочным маслом и медом.
– Как будущей матери, тебе это полезно, – ответил он, продолжая широко улыбаться.
– Если я буду столько есть, то к родам стану вдвое толще.
Впрочем, это не помешало мне отдать должное вкусной еде. С набитым ртом я подняла голову и увидела, что Клинт с умилением за мной наблюдает.
– Что? – с трудом выговорила я.
– Вот думаю, осознаешь ли ты, что прошлой ночью сделала меня счастливейшим человеком? – Он приподнял бровь и добавил: – И сегодня утром, конечно.
– Я… – Надо напомнить ему, что я все же намерена вернуться в Партолон к Кланфинтану. Слова застряли в горле. Что будет с Клинтом после моего ухода? Об этом я сейчас даже думать не хочу. Я сделаю его счастливым хотя бы на то время, что мы вместе. – Я осознаю, – пролепетала я.
Клинт подошел ближе и взял меня за руку. Склонившись, он перевернул ее ладонью вверх и поцеловал в то место, где синела пульсирующая жилка. Когда он выпрямился, я посмотрела ему в глаза и отчетливо увидела, что он все понимает. Потянувшись, я поцеловала его в губы.
Клинт отдавал себе отчет в том, что отношения наши скоро закончатся.
«Помоги ему, – мысленно закричала я, – помоги разлюбить меня».
В глубине души я знала, что не хочу потерять его любовь. Мне нужна его любовь.
Возможно, эгоизма во мне не меньше, чем в Рианнон.
– Твоя очередь, – произнесла я и подтолкнула его к ванной комнате. – Посуду раскладывать не буду, просто вымою, вытру и оставлю на столе. – Видя его нерешительность, я легонько подтолкнула его в спину. – Не волнуйся, тебе тоже будет чем заняться.
Усмехнувшись, Клинт вошел и закрыл дверь.
Надо сказать, домашние дела никогда не были моим любимым занятием. Жизнь Любимого Воплощения богини в Партолоне привлекала меня, прежде всего, тем, что вокруг было много прислуги. Однако этим утром будничные заботы действовали на меня успокаивающе. Клинт, как и мои родители, был противником посудомоечной техники, поэтому я мыла тарелки в раковине, ополаскивала их и вытирала. Затем, нарушив данное Клинту слово, все же принялась раскладывать по местам. В нос ударил запах из-под раковины, где стояло мусорное ведро.
– Фу, – поморщилась я, открыв дверцу. – Пахнет так, будто здесь кто-то сдох. – Поморщившись, я достала пакет и понесла его к двери. Влезая в ботинки Клинта, я пробормотала: – Я выставлю тебя на крыльцо, а потом хозяин сам решит, что с тобой делать.
Переступив порог, я застыла и насторожилась. Что-то не так. Даже воздух изменился.
Снег шел, как и прежде, но я заметила некоторое напряжение, будто снежинки не лениво опускались на землю, а озабоченно и целенаправленно. Вчера покрытый снегом лес казался мне принарядившимся, готовящимся к торжеству, сейчас же белое покрывало напоминало саван.
Я отбросила пакет и побежала к ближайшим деревьям. Выбрав самое толстое, я прижала руки к стволу, закрыла глаза и сосредоточилась.
– Что происходит? – задала я свой вопрос.
– Зло приближается, Избранная. – Голос дерева прозвучал будто издалека.
– Оно уже здесь? – Я огляделась. От страха по шее побежали мурашки.
– Оно вошло в лес. Она зовет его.
– Она? – закричала я. – Та, которая ослушалась Эпону?
– Она, да, Избранная. – На этот раз голос дерева был сильнее.
– Где она?
– На священной поляне.
– Благодарю тебя! – Я похлопала по стволу, стараясь
