А спустя год меня побили. Разукрашенные девицы, увешанные крупными цепями, с радостными воплями «О, хиппи!» надавали мне тумаков. Ни за что. Просто так, запинали меня в грязь, разодрали солнечные фенечки и убежали. И мой маленький мирок рухнул. Нет, не было злобы, не было желания мстить. Но теперь я отгородилась. Спряталась за тяжелой броней косухи*, высоких шнурованных ботинок и цепей. Наверное, сердца моих родителей болезненно сжимались каждый раз, когда я красила волосы в зеленый, выбривала ирокезы, возвращалась домой пьяная или не возвращалась совсем. Я не стала другой. Я по-прежнему дружила, любила, общалась, познавала мир. Устрашающий антураж помогал мне найти таких же, как я: задавленных, закомплексованных, отгородившихся, но неимоверно жаждущих тепла и понимания. Рокеры*, металлисты*, панки*, нищие музыканты, наркоманы из супербогатых семей… Именно тогда я поняла, что чем брутальнее выглядит молодой человек, тем больше у него комплексов. Чем развязнее и разнузданней ведет себя девушка, тем сильнее ей хочется настоящей любви. И знаете, как же с ними было просто! Доверие и взаимопонимание достигались одной лишь улыбкой, одним честным прямым взглядом в глаза. Мы согревали друг друга своей разностью и похожестью. И мы выходили с прокуренных флэтов*, и мы надевали маски и выглядели жестоко, агрессивно, опасно. А внутри, под броней, мы были совсем другими.
Чего боятся родители
Уважаемые подростки, если вы читаете эту главу в надежде найти общий язык с родителями, значит, все не так плохо. Те, кому все равно, никогда не станут тратить время на изучение подобной литературы. Помогите своим родителям понять, что ваша принадлежность к определенной субкультуре – это не криминал и не конец света.
Дорогие родители, если вы читаете эту главу в надежде найти общий язык с детьми, значит, у нас все получится. Давайте поможем нашим так внезапно повзрослевшим детям понять, чего мы боимся.
Александра, 35 лет. Двадцать лет назад я была на одной стороне конфликта, гонором, упрямством и духом противоречия причиняя боль любящим меня людям. Теперь же я оказалась на другой стороне, являясь матерью самого вредного на свете ребенка. Мне так хочется защитить, предостеречь свое чадо от всевозможных опасностей, но я понимаю, что это невозможно. Это то же самое, что заставлять своего ребенка спать в шлеме на случай, если вдруг потолок обвалится. Именно потому я с самого детства пытаюсь объяснить, почему мама так волнуется.
Фраза «Вот будут свои дети – поймешь» уже много веков доказывает свою безусловную правильность и… абсолютную психологическую непригодность. Если мы хотим, чтобы дети поняли, почему мы не отпускаем их, таких взрослых, на ночные дискотеки и бережем от прочих «надуманных» опасностей, надо давать более конкретные объяснения. Итак…
Все родительские опасения можно разделить на три группы:
1. Забота о здоровье.
2. Стыд перед окружающими.
3. Тревога за будущее ребенка.
Начнем по порядку.
Первое родительское опасение: забота о здоровьеВ этом разделе мы рассмотрим три вида проявлений заботы о здоровье, которые вызывают самый значительный диссонанс в отношениях.
1. Родители заставляют тепло одеваться: носить шапку (на голове, а не в сумке), длинный свитер, теплые подштанники.
Диалог Анжелы и ее отца:
– Мне иногда кажется, что они готовы всю одежду из шкафа достать и на меня надеть. Ау, родители, мне жарко. Я молодая и горячая. Я хочу красиво одеваться. Кто на меня посмотрит, если я буду одета как эскимоска?
– Умом надо выделяться, а не по… поясницей голой.
Конечно, девочкам хочется привлекать к себе внимание, хочется носить красивую одежду, подчеркивающую их фигуру. Хочется восхищенных взглядов. Даже если все в порядке с умом, то как им выделяться на улице? В данной ситуации решением может являться самостоятельный выбор одежды подростком. Не навязывайте своих вкусов. Какой смысл от самого красивого пальто, если оно будет висеть в шкафу? А вот если ребенку нравится теплая вещь, он непременно станет ее носить. Если девочка категорически отказывается носить шапку, компромиссом может стать покупка куртки с капюшоном. Пусть она лучше в капюшоне ходит, чем мерзнет вообще без головного убора. От переохлаждения тела ниже пояса может спасти качественное термобелье, которое обойдется в конечном итоге куда дешевле, чем дорогие лекарства.
Лариса, 13 лет. Я ей объясняю, что меня девчонки засмеют в этой кофте. А она одно как заладит: «Ты девочка, тебе еще рожать, отморозишь придатки и почки, попомнишь мои слова, но будет поздно».
Уважаемые подростки, родители не смогут вложить вам в головы идею о том, что надо беречь свое здоровье. Не смогут они и потягаться с авторитетом ваших сверстников. Для кого-то уроком может стать болезнь после прогулки без шапки. Но есть и особо упорные, любящие наступать на одни и те же грабли. Есть такая поговорка: умный учится на чужих ошибках, не очень умный – на своих, а дурака ничего не учит. Каждый из нас сам решает, к какой категории себя отнести. Но если вас ничего не учит – не обижайтесь, что родители считают вас маленькими и несознательными. Хотите, чтобы к вам относились как к взрослым, ведите себя как взрослые. А шапка в сумке и тоненькая косуха в минус двадцать – это не взрослость. Это зависимость от мнения друзей или подруг и неспособность принимать собственные адекватные решения.
Секреты психологииВ сущности, жизнь подростка состоит из того, что Камю называл «решимостью жить». Он должен то и дело предпринимать все новые и новые попытки жить, как будто этот период отрочества может длиться вечно. Это сизифов труд, ибо сознание подростка пробирается по туннелю.
И подросток не знает, где туннель кончается. Время для него состоит из огромных радостей и огорчений, столь же частых, сколь и недолгих. Думаю, эти страдания и радости накладываются на постоянно живущие в душе подростка недовольство и досаду: его настроение колеблется между депрессией и экзальтацией, это постоянный фон.
Франсуаза Дольто2. Родители боятся субкультур из-за наркотиков, алкоголя и никотина.
Что мы думаем, увидев подростка с зеленым ирокезом? Хотим ли мы, чтобы наш ребенок подружился с таким? Скорее, мы чувствуем угрозу, сквозящую в его напускной пофигистичной* самоуверенности, и сразу вешаем на него ярлык «наркоман». А
