Дополнительное препятствие к заключению трудового договора с подростком создается необходимостью полноценных затрат (в том числе на полноценное документальное сопровождение: издание приказа, заведение личного дела, оформление за счет работодателя трудовой книжки и т. п.) на введение в производственную деятельность на короткий срок работника, который обладает (если вообще обладает) низкой квалификацией. Зачем работодателю нужна такая головная боль? Вот если бы кто-то перед этим профессионально подготовил молодого работника да этот работник пришел с перспективой длительного трудоустройства, тогда можно было бы изменить отношение работодателя к заключению трудового договора с несовершеннолетним работником.
Продолжительное трудоустройство подростков возможно только тогда, когда на предприятии создаются рабочие места, адаптированные под трудовые возможности несовершеннолетних и отвечающие требованиям охраны труда, специфическим для данной категории работников. Создание таких рабочих мест в современном производстве, ориентированном на сложные технологии и оборудование, предполагающем высокую квалификацию работников, является сложной процедурой.
В любом случае ожидать, что работодатель будет «возиться» с несовершеннолетними работниками себе в убыток, весьма наивно. Если же это произошло, то обрадованным родителям и педагогам следует заглянуть в список видов трудовой деятельности, запрещенных несовершеннолетним (статья 265 ТК РФ). И необходимо быть особенно внимательными при появлении сомнений по поводу работ, «выполнение которых может причинить вред их здоровью и нравственному развитию», поскольку их перечень не исчерпывается игорным бизнесом, работой в ночных кабаре и клубах, производством, перевозкой и торговлей спиртными напитками, табачными изделиями, наркотическими и иными токсическими препаратами. Нужно быть готовыми и к тому, что работодатель может умышленно скрывать истинный характер труда, предлагаемого несовершеннолетним, в том числе когда условия труда фактически являются вредными или опасными.
На приеме у психологаБоюсь уезжать от родныхСитуация. Мне сейчас очень плохо. Я прощаюсь с детством. Сейчас я заканчиваю 11-й класс, и мне трудно и даже больно представить дальнейшую жизнь вдали от родных, без старых друзей. Я боюсь быть в чужом городе одна, я не компанейская и не из города, а из поселка. Подскажите, как психологически преодолеть трудности, связанные с такой адаптацией. Плачу каждый день.
Комментарий. «Куда уходит детство…» Конечно, расставаться с беспечным, радостным и беззаботным детством страшновато. Вообще-то все новое пугает. Своей неизвестностью, непредсказуемостью. А еще пугает новое чужими установками: друзей, бабушек-дедушек, пап-мам. По телевизору показывают всякое: страсти, злачные места, хмурую толпу и т. д. и т. п.
Поверьте, «не так страшен черт, как его малюют». Есть даже такое выражение – «страшно интересно». Вот если вам и страшно, и интересно, то вперед, в неизведанное, в круговорот взрослой жизни, где столько возможностей и дорог – просто голова кружится. И потом, а куда ваши близкие-то все вдруг подеваются? Вы можете им писать, звонить, приезжать к ним в гости. Они будут радоваться вашим успехам, поддерживать в возможных разочарованиях. Что ж, такова цена нового опыта: одно приобретаем, другое теряем.
Но, с другой стороны, что-то не заметила я в вашем письме энтузиазма. Вам-то самой хочется уезжать? Если нет, зачем менять место жительства? Стать взрослой и счастливой можно в любом поселке, деревне, хоть на хуторе! Наверняка и рядом с вами есть много интересного и важного для вас. Не поддавайтесь стереотипам. Просто слушайте себя.
Дополнительную сложность развитию у подростка качеств хозяина своей профессионально-трудовой деятельности придает то, что способность человека к общественному, совместному труду, в отличие от многих других общественных свойств (например, коммуникабельности), не является врожденным свойством. Такая способность, отличающая труд человека от, например, строительства пчелами сот в улье, формируется в течение всей человеческой жизни. Что-то сродни человеческому происходит скорее у некоторых стайных млекопитающих, например у львов при выработке у молодых львят навыков коллективной охоты. При этом молодые львы не просто усваивают и повторяют в дальнейшем опыт более старших участников охоты (простая репродукция чужого опыта). Они, пробуя различные индивидуальные роли, находят свое место в коллективной деятельности (охоте) в соответствии со своими индивидуальными способностями и на основе своих индивидуальных способностей видоизменяют этот чужой опыт для эффективного достижения общих целей коллективной охоты. В итоге такие «профессионально успешные» особи приобретают в стае (прайде) высокий социальный статус.
Для решения нашей проблемы пример со львами важен не только для того, чтобы показать значение участия подростка в конкретном общественно значимом труде взрослых для определения (осознания) им своих профессионально-трудовых возможностей (охота – это не игра, здесь всё «по-взрослому»). Пример со львами, все детство которых насыщено коллективными играми «в охотников и жертву», показывает, что только «наигравшись» в детстве коллективно с другими детьми в различные профессии, ребенок может сформировать первоначальные представления о своих будущих профессионально-трудовых возможностях, которые он проверит в реальной совместной с взрослыми деятельности. Без обретения опыта участия в коллективных детских «трудовых» играх, формирование «человека трудящегося» в подростковом возрасте будет сложным, а порой и болезненным.
Уже на этапе перехода от игры к реальному труду подросток по отношению к своему профессионально-трудовому развитию может занимать одну из следующих позиций, характеризующих его готовность к профессиональному самоопределению, его активность в определении своего трудового пути:
• лидер («Я сам»), который готов взять на себя инициативу и решение проблем своего профессионального самоопределения (1–3 процента всех подростков);
• позитивист («Это интересно»), который будет с воодушевлением участвовать в мероприятиях профессиональной ориентации, по крайней мере на первых порах, пока это не станет трудным (50–60 процентов);
• нейтрал («Мне все равно»), который придет в профессию за компанию (30 процентов);
• негативист («Я против насилия: не торопите меня»), который будет недовольно-критически оценивать все, что будет происходить в программе профессиональной ориентации, даже при ее самом блестящем результате, раздувая отдельные недостатки организаторов до их грубейших управленческих ошибок и полного концептуального поражения, сам при этом в профессионально-трудовом аспекте оставаясь неопределенным (10–20 процентов).
Следует заметить, что лидер, как правило, не испытывает каких-то особых проблем с профессионально-трудовым самоопределением: даже перепробовав несколько из них, он самостоятельно найдет то, что ищет. Он уже перерос игры «в трудовую деятельность». Поэтому лидеры рано, еще в школьном возрасте, самостоятельно находят работу за деньги, убегают в экспедиции, вступают в студенческие строительные отряды, по ходу дела осваивают самые разнообразные профессии. Они с энтузиазмом и энергией используют те возможности, которые предоставляет им трудовое право.
Работая с позитивистом, особые средства в программе его профессиональной ориентации следует предусмотреть в первую очередь для поддержания у него повышенной
