Прежде чем встать с кровати, ещё раз оглянулась на Дакара — спит, дышит размеренно. Хорошо.
А я пока попыталась встать и повторить вчерашний геройский поступок, то есть дойти до ванной и обратно.
На удивление, сегодня всё прошло куда лучше.
Но стоило войти обратно в комнату, как я встретилась с сонным взглядом хозяина.
— Уже освоилась? — с непередаваемой интонацией произнёс он.
Растерялась, не зная, как реагировать на этот вопрос и медленно кивнула.
— Как чувствуешь себя? — откидывая одеяло, он поднялся с кровати и сделал шаг в мою сторону.
Не знаю, что успело произойти за то время, что мы с ним не общались, но Дакар выглядел недовольным, хоть и пытался скрыть это. И появилась у меня странная уверенность, что объект его недовольства — я.
Что ж, тогда ответим, что всё хорошо.
Улыбка вышла какая-то дёрганая, нервная, а беззвучный шёпот — лживым до безумия:
«Хорошо!»
Хозяин недовольно фыркнул и покачал головой:
— Лгунья, — вроде бы прозвучало дружелюбно, но я не торопилась таять. Что я ему сделала-то, раз опять смотрит исподлобья? И самое главное — когда успела? Я же вчера скорее живой труп напоминала, чем прожжённую интриганку.
— Садись давай, а то рухнешь ещё, — велел Дакар ворчливо, словно старый дед.
Но он прав: моё хорошее состояние медленно ухудшалось, сменяясь тяжестью во всём теле.
Хотела было подойти к кровати, но под хмурым взглядом стушевалась и села на низенький пуф у стены. Вдруг он сейчас вообще прикажет выметаться из его апартаментов? Мол, надоела тут перед глазами мельтешить, да и вообще, заигрался он в доброго лекаря.
Дакар мой поступок оценил, да только не так, как я думала — устало потёр переносицу и шагнул ближе.
— Да не гоню я тебя, — досадливо вздохнул, — я же не монстр.
М-да? А чего тогда вредничаешь?
— Я только… — осёкся, махнул рукой и совсем другим тоном продолжил: — Сейчас принесу тебе платье.
Эм-м-м… И что это сейчас было?
С одной стороны, чувствовала себя растерянно — почему рычит? А с другой… Слабая улыбка озарила лицо — беспокоится, пусть и в своём стиле.
Пока его не было, так и не решилась вернуться в кровать, пусть прилечь хотелось неимоверно. Голова стала тяжёлой, да и сердце ухало с натужным скрипом. Прислонилась к стене и прикрыла глаза, всего на секундочку. Стало немного легче.
— Почему не ложишься?
Шаги не расслышала, поэтому вздрогнула, воззрившись на него. Как у него получается ходить так бесшумно? Будто ногами вовсе пола не касается.
В ответ пожала плечами, затрудняясь подобрать точные слова. Не говорить же ему, что боюсь показаться назойливой. Хотя куда уж больше-то? И так в буквальном смысле сижу у него на шее.
— Вот, — Дакар протянул вещи.
От удивления распахнула глаза, тут же позабыв о скверном самочувствии, стеснении и тому подобном. В одной руке он держал сорочку из тонкого, почти насквозь просвечивающего материала нежно-молочного цвета, а в другой — изумрудное бархатное платье с золотой вышивкой. Даже не прикасаясь, можно было понять, что на ощупь ткань невероятная мягкая, не сравнить с теми тряпками, которые я носила до этого.
Меня так повысили? Из служанок сразу… Куда?
Правильно расценив мою реакцию, Дакар пояснил, кажется, смущённо:
— Это вещи матери.
Матери? И он их вот так отдаёт мне? Девчонке с улицы, вчерашней поломойке? Что с ним сегодня такое?
— Ночная сорочка, — видимо, желая меня добить неслыханной щедростью, он вытащил из-под платья хлопковую ткань.
Заторможено кивнула, не до конца понимая, где кроется подвох. Не может же быть всё так хорошо и гладко? Или может? Я запуталась.
— Что смотришь? — Дакар усмехнулся, молниеносно меняя настрой — от смущения и неловкости не осталось и следа. — Бери.
Смеётся он. А я вообще перестала понимать, что происходит. Но вещи взяла: несмело протянула руку, кажется, даже боясь вздохнуть.
Дакару быстро надоело смотреть на мою неадекватную реакцию — он поднялся на ноги, широким шагом пересёк комнату и положил платье на край кровати. Затем направился к столу и опустился в кресло, стоящее рядом. На какое-то время воцарилась тишина.
— Могу помочь, — он кивнул на сорочку, что зажала одеревеневшими пальцами.
Смысл сказанного поняла не сразу, а уж когда мозг активно заработал, вскинула взгляд, встречаясь с его — потемневшим, насмешливым. И было в этом взгляде что-то дикое, нечеловеческое, звериное. Замерла, боясь вздохнуть. То ли от испуга, то ли… От чего? Вот уж нет, расплываться лужицей у ног Дакара я не намерена!
Моргнула, прогоняя пелену, невесть откуда взявшегося томления. Ну не кисейная я барышня, ей-богу! И не так ребята на меня смотрели, особенно когда им реферат нужен был ещё вчера.
Нервно дёрнула плечом, гордой походкой (если мои вялые шаги так можно назвать) снова направилась в ванную — на этот раз чтобы расстаться с хозяйским халатом.
А сняв его, ещё долго смотрела на сорочку в своих руках. Ничего необычного, разве что старомодная: длинный подол и рукава, воротник на шнуровке. Вот только то, что её когда-то носила мама Дакара, выбивало из колеи. Будто я вот прямо сейчас собиралась занять чужое место, которое мне совсем не предназначалось.
Кое-как натянула одеяние, покрутилась в разные стороны, пытаясь рассмотреть себя. Наверное, выглядела в тот момент я очень смешно, хотя… Какая уж тут разница — смешно или не очень? Главное, теперь не нужно было постоянно поправлять полы огромного халата, что так и норовили расползтись в разные стороны.
Перед дверью в комнату замялась. Заволновалась, будто школьница перед первым свиданием. Сердце сжалось от предвкушения, а кончики пальцев закололо иголками. Тьфу ты! Что за мысли дурные лезли?
Уверенно тряхнула головой и, больше не думая, вышла.
Дакар сидел на том же месте и сверлил взглядом полыхающие поленья. Нахмурился так, что вертикальная складка расчертила лоб. Не зная, куда деться, чувствуя себя лишней, развернулась и опустилась на облюбованный ранее пуф. На кровати наверняка было бы удобнее, но… Самовольничать
