Покачала головой, да так, что она чуть не отвалилась. Дакар скептически ухмыльнулся, дёрнул меня за руку и тихо шикнул:
— Не бойся, так будет удобнее.
Он воспользовался моей растерянностью — усадил, ещё и левой рукой перехватил за талию, наверное, чтобы не сбежала.
Ну да, конечно. Он думает, я самая настоящая дурочка? Да и ещё вопрос — кому удобнее? У меня от такого удобства дыхание перехватило, а по венам заструился огонь.
Задохнулась, то ли от возмущения, то ли… Нет-нет, о другом думать не стоило. Вот не буду и всё тут! Я возмущена и точка.
Попыталась убрать его лапу (нахальную, уверенно сжимающую мою худосочную фигуру), но куда там — не позволил.
— Лиза, прекрати, я не обижу, — прозвучало серьёзно, вот только голос… Что-то с ним не так. Будто мурлыкающие нотки появились, и грудь странно завибрировала. А ещё… Ещё он склонился близко-близко, так, что шеи коснулось его горячее дыхание, и шумно втянул воздух.
Дёрнулась, потом снова. Сердце, совершив кульбит, ухнуло вниз. И возвращаться обратно, судя по всему, вовсе не намеревалось.
Он не обидит, я ведь не этого боюсь, я…
Я же не могла держать оборону в одностороннем порядке; было бы куда проще, если бы он тоже приложил хотя бы чуточку усилий. А то как-то странно получалось — меня отчитывает, а сам…
— Смотри, — хрипло просипел Дакар на ухо. Взял перо, вложил в мою руку. — Осторожно опусти в чернила самый кончик.
Попыталась дышать ровнее и вообще представить, что нет никого рядом, и я по-прежнему сижу на кресле. Одна! А ещё попробовала сконцентрироваться на его словах, ведь всё это представление только ради обучения. Да-да!
Кончики пальцев дрогнули, металлический наконечник полностью скрылся в чёрной жидкости.
— Нет, не так, — не преминул поправить Дакар. — Осторожнее, — и показал, как нужно.
Спиной ощущала, как мощно стучит его сердце. Но голос казался спокойным, даже излишняя хрипота пропала, будто и не было.
Ещё раз судорожно выдохнула. Постаралась абстрагироваться.
Повторила его движение, аккуратно макнув перо в чернила, но тут же расслышала ворчливое:
— Нет, слишком сильно, стряхни лишнее и вытри об бумагу.
Пока выполняла его просьбу, или скорее приказ, он несколько раз сложил лист и сам промокнул наконечник.
— Перо должно всего лишь глотнуть чернил у самой поверхности, а ты пытаешься его утопить. Неужели такая жестокая? — Дакар попытался разрядить обстановку шуткой, да только мне что-то вовсе было не до смеха.
Оглянулась, изобразив суровость, но сама же и угодила в ловушку чёрных, как ночное грозовое небо, глаз. В глубине тлели ярко-красные угольки — стоит бросить всего лишь щепку, и разгорится пламя. Обжигающее. И спалит дотла. Останется от меня головёшка…
Отвернулась, махнула рукой, чуть не разлила баночку. Зато пришла в себя, усилием воли разогнав розовые сердечки, что мельтешили туда-сюда, исполняя неведомый танец. Ещё бы Дакар перестал обнимать так… сильно, тогда бы всё встало на свои места.
— Давай, ещё раз.
Что ж, давай.
На пятый раз у меня получилось, за что «учитель» довольно промурчал похвалу. Оказывается, важно не только не ухватить лишнюю каплю чернил, но и держать перо при написании под определённым углом — чтобы полоски выходили либо тоньше, либо толще. Чтобы буквы получались красивыми, витиеватыми, в лучших традициях каллиграфии.
Надо же, я так увлеклась, что умудрилась забыть о Дакаре. Его близость и одобрение, выражаемое короткими фразами, дарили уверенность и… свободу? Да, именно так. Не было прошлого и безрадостного настоящего — был миг здесь и сейчас. Не хотелось думать и оценивать его поступки, да и свои тоже. Ведь это так просто — жить.
Но миг — он на то и кратковременное явление, чтобы пролететь и затеряться среди прошлого, оставшись лишь несгораемым кадром в памяти.
— Лиза, как ты оказалась на той поляне в лесу?
Тихий вопрос разбил вдребезги лёгкость и душевное спокойствие, что в кои-то веки посетили меня. Стылый страх расползся по венам, пробираясь к самому сердцу, а мысли замелькали, будто пейзажи за окном экспресса.
Пальцы дрогнули, аккуратное предложение из ещё одного стиха обзавелось жирной кляксой. Отложила перо, медленно разжимая ладонь.
Шальное, иррациональное желание подкралось слишком стремительно.
Может быть, рассказать ему правду?
Безумно хотелось обернуться и посмотреть в его глаза. Что в них затаилось? Простой интерес? Или подозрение? Или то и другое в равной степени? А может быть, вопрос задан с иной целью?
— Лиза? — повторил он тише, и я вздрогнула.
Протянула руку, чтобы взять перо вновь и уничтожить конспирацию, но тут в дверь постучали — не громко, но настойчиво. И не дожидаясь ответа, в комнату вошёл Эдар…
Секунда, другая. Гнетущее молчание.
Объятья Дакара стали крепче, болезненнее. Умиротворение тут же исчезло, снедаемое вспыхнувшим напряжением. Кажется, даже воздух загустел, превращаясь в раскалённый едкий дым замершего перед взрывом вулкана.
Широкая улыбка медленно сползла с лица незваного и нежданного гостя, превратившись в ядовитую усмешку, а взгляд — тот самый, от которого внутри всё замирает от необъяснимого ужаса, — замер на мне. Оценивающе прошёлся по телу, оставив после себя гадкий, склизкий, почти ощутимый след.
— Извини, помешал? — и голос, точно тявканье гиены, ехидный, совсем далёкий от извинений.
Дакар сжал руку на моей талии так, что я беззвучно зашипела. Наверняка останутся синяки. И встал на ноги, задвинув меня себе за спину.
— Нет, — бросил он отрывисто, — что ты хотел?
Он преобразился — фразы звучали сухо, безжизненно, и только по сжатым кулакам можно было понять, что он раздражён. Нет… Совсем не он находился рядом со мной несколько минут назад.
— Да? — недоверчиво переспросил Эдар, впрочем, его недоверие прозвучало настолько фальшиво, что только ленивый не заметил бы этого. —
