– Я с сыном пойду, – сказал Николай Тягачев, встав бок о бок с Дизелем, – то бишь с вами.
– Кто сказал? Я решаю, кому и где быть. Николай, прости, но мы тут родственными душами не будем семейные подряды лепить. Если накроют нас, кто-то из вас двоих останется жить. А так только вместе поляжете и не будет больше Тягачевых. Ясно изложил?
– Тогда я пойду вместо Антона, – продолжил отец.
– Николай, я уже выбрал бойцов. Будешь здесь самым взрослым, – я посмотрел на полицейских, оценил их возраст, – опера с вами в отдельное звено. Все. Сборы – минута. Пашка, периодически вызывай вояк и проверяй связь с нашими, с Духом.
– Есть.
Через минуту мы попрощались с боевыми товарищами и выдвинулись по рельсам тоннеля в сторону южной ветки. Трое вдоль влажной бетонной стены слева, трое справа. Скол посередине с пулеметом.
Я оглянулся – в достаточно светлом проеме хорошо виднелись лица оставшихся на оговоренной дистанции друзей: угрюмые, озабоченные, но, я верил, преданные. И хотя часть их была мне незнакома, включая оперов с полицейского участка, но присутствие «своих» в группе поддержки внушало доверие и успокаивало.
Звуки шагов эхом разлетались по тоннелю, мы старались не разговаривать, медленно продвигаясь вперед с выставленным перед собой оружием. Посторонних шумов почти не слышалось, только изредка доносился лязг железа, будто металлическую створку вентиляции мотало ветром, да капель тихонько напоминала о протекающих потолках. Пахло сыростью, легкая затхлость щекотала ноздри, легкая поволока дыма струилась под сводами метро. Ни транспорта, ни людей, ни звуков боя. Связь с наружным миром тоже отсутствовала.
– Скол, Пандора, вперед. Дистанция двадцать.
– Есть.
Парни, сглотнув слюну, переглянулись и осторожно стали продвигаться вдвоем в сторону мерцающей арки. Там, на границе света и темноты, мигали светильники метро, теряя дальнюю часть тоннеля от наших взглядов во тьме. Остальные вместе со мной присели и прицелились.
Минуты потянулись часами. Шаги ребят уже не стали слышны. Фигуры их растаяли во мгле подземелья.
Я заметил напряженный взгляд Дизеля, затронул его плечо. Мимикой показал, типа, все нормально, дружище, не дрейфь. Он кивнул и показал большой палец из кулака.
Вскоре включились фонарики дозора, лучи забегали по стенам. Свист оповестил о безопасности. Мы помигали фонарем заднему отряду, получили ответ. Снова встали и пошли дальше. На душе почему-то скребли кошки, ком в горле никак не желал исчезать, отчего дышать стало труднее. Сам себя я пытался успокоить и взбодрить. «Купол, ну, чего ты? Все пучком! Все в порядке. Сейчас минуем тоннель, выйдем на «Мраморное», разберемся, что там и к чему. На тебя смотрят бойцы. Соберись, тряпка!» Но мысль о странном затихшем бое и слова Кузи о подслушанном разговоре незнакомцев никак не давали мне покоя. Интуиция покалывала мозг тревогой.
Я крепче сжал рукоятку автомата, выдохнул и продолжил движение.
И тут началось…
Сначала во тьме раздался дикий ор Скола, потом фонари замелькали так, что в глазах зарябило, а мозг чуть не взорвался от адреналина. Сразу заколотил пулемет, ему вторил автомат Пандоры.
– Всем занять позиции к бою! – крикнул я, упал в нишу между рельсами и прицелился. – Дизель, скажи нашим, чтоб подтягивались.
– Ско-ол! – позвал громко темноту Клип. Еще и еще.
Но вклиниться в эхо выстрелов оказалось сложно.
– Им явно нужна помощь, – шепнул Репей, переминаясь с ноги на ногу, чтобы не рвануть вперед, на подмогу друзьям, ведущим беспорядочную стрельбу по невидимому противнику.
– И? Куда идти, кого-то видишь?
– Не пойму, с кем они там…
Договорить Репею не пришлось – и он, и остальные увидели цель. Да такую, что в штаны чуть не наложили. И чуть не начали пальбу, опасаясь попасть в своих.
– Мляха-муха-а! – вырвалось у Репея.
– Мужики, это… это че-е? – открыл рот Дизель.
Подозреваю, какая физиономия стала у меня при виде необычного врага, которого пытались подавить огнем два стрелка из дозора, но, собравшись с мыслями, я заорал:
– Всем огонь по этой хрени! Огонь, мать вашу-у!
Парням повторять не нужно было – шквал огня и металла обрушился на нечто светящееся, мерцающее, витающее во тьме на высоте метров трех от рельс, почти под сводами тоннеля. Пучок каких-то электрических разрядов величиной с шаровую молнию в центре, не считая ярких щупалец, метался по периметру метро, сыпля искры и гулко гудя. Я пару раз в жизни видел шаровую, даже достаточно близко, но эта тварь явно была живой и более смертоносной. Прям аномалия летающая! Видимо, свою мысль я озвучил вслух вперемешку с матом, потому что Ден, подбежавший сзади, стреляя в мельтешащую хрень, крикнул:
– Полтергейстов нам еще не хватало!
– Кого-о? Ты че, в натуре, Ден? Перезаряжаюсь.
– Ты в сталкера играл раньше? Я да… Там таких вот… уродств до жопы было… Точно она. Только откуда?..
– Пандора, чеши оттуда… – бросил Репей, заметив, что полтергейст рванул к нему с потолка… – Скол, мочи эту тварь. Мочи-и-и!
Серега Осколков, еще не разрядив ленту МГ-42, палил в летающий сноп от живота, ловко водя пулеметом. Но все же один из разрядов достал убегающего Пандору, сверкнув длинной кривой линией в воздухе и ткнув ею в спину парня. В его рюкзаке, прикрывающем лопатки, видимо, как и у многих из нас, находились запасные боеприпасы, которые вдруг воспламенились от электрического тока, ударившего как раз в них. Рюкзак взорвался вместе с телом Пашки Дорофеева, рваные части его разметало в разные стороны. Сумасшедший треск от электроразрядов еще больше оглушил нас всех, затмив предсмертный ор погибшего. Картина явилась настолько ужасающей, что некоторые из нас просто встали в ступор, поплыли, попятились или присели.
Один лишь Ден, воткнув новый магазин, продолжил палить из «Вепря» в гадкую тварь, от которой при попадании пуль отлетали искры и плазменные ошметки. Скол дико заорал и снизу вверх почти в упор выпустил последнюю очередь в мерцающего противника. Скорее всего, полтергейст уже получил достаточную порцию свинца, потому что от
