– Возьми, ополоснись, – подошедший Грешник протянул фляжку, – правда, там пара глотков осталась. Не смущайся своих позывов, состояния. Я в первый раз, помню, вообще сознание потерял при виде разорванного подствольной гранатой прыгуна, ошметками и кровякой которого меня окатило. Позже привык ко всей этой грязи и нечисти.
– А как… как свыкнуться со смертью друзей? – Олег сплюнул остатки пищи, медленно выпрямился и вылил из фляжки тонкой струйкой воду на лицо и в рот, не касаясь губ.
– А, ты вон о чем? С потерей товарищей и родных невозможно смириться. Никогда. И это худшее в жизни любого человека. Даже самка псевдоволка скулит и плачет, льет слезы по своим умершим щенятам. Сам видел в оптику.
– Да при чем тут волки? Мы люди! Люди-и. И мрем в двадцать первом веке ни за хрен собачий. Пачками. От, казалось бы, надуманной неестественной проблемы, давя этих гадов, мутантов из другой реальности, и попаданцев из прошлого, которых в помине как бы нет и которые сдохли давно уже. Завтра аномалия над Энском исчезнет, страна увидит нас и ахнет. Скажут, вы че, охренели там?! Вы положили треть города ради чего? Ради каких-то выдуманных зомби или ряженых? Или чтобы выловить собак в метро, каких-то вшивых, плешивых да бешеных.
– Ни хрена себе! Ну, ты, Купол, сказанул, как в лужу… – Страж положил ладонь на плечо молодого командира, заглянул ему в глаза. – Ты город родной защищал. Ты поднял народ на борьбу с врагом, в каком бы обличье он ни явился сюда. Людей, которые мышами разбежались по норам, прячась от ига иноземного. Они не готовы были ни вчера, ни сегодня драться за свою жизнь, за будущее счастье. А завтра они смогут. Благодаря тебе и таким, как ты. Вы все сделали больше, чем можно, чем нужно. А насчет страны… Нет этой страны больше! Давно нет. После Судного дня прошло четыре года, мир пал, покрытый прахом и пеплом…
– …Как четыре года? – Купол вздернул брови, выгнулся. – Вторая неделя пошла.
– Это у вас здесь вторая неделя, а там, за пределами «купола», четвертый год. Вот так, брат! Это и есть нарушение континуума.
Грешник оставил Олега в полной прострации и направился к парням, поддержать, приободрить. Он в своей жизни сам терял друзей и боевых товарищей, ему знакомы были горечь потерь и боль ран, но сейчас он снова ощутил их, побывав в бою с ополченцами Купола. Он заглянул в вагон, где оставлял труп Гура, завернутый в брезент. Но кроме инженера Середы больше никого не заметил – ни живого, ни мертвого.
– А где мой друг?
– Какой?
– Гур. Здесь его тело лежало в зеленом брезенте. Куда оно подевалось?
Мужик недоуменно уставился на Стража.
– Черт его знает!.. Гм…
– Черт-то, может, и знает, а вот… я… нет. Хотя…
Грешник рванул наружу, спустился под вагон, стал осматривать рельсы и углы, стены и платформу, обходить трупы мутантов, спрашивать народ. Гур пропал.
– Видать, Армада забрала его. Не Иной же утащил, в самом деле!
Он вспомнил, как тела погибших Избранных и Стражей Армада уже забирала себе, чтобы, как утверждал Истребитель, командир всех Стражей, восстановить их в новом обличье где-то очень далеко, за пределами Пади и вообще всего Мироздания. И Грешник верил в эту легенду. Он вернулся к Середе.
– Ты вообще не видел труп?
– Видел, конечно. Но до боя. Потом в пылу не заметил, куда он делся. Вот же тут лежал…
– В каком пылу?! Ты же не уходил отсюда наружу.
– Командир приказал Сергею быть тут. Он и был, пока это чудовище… этот… Я не виноват, что…
– …Страж, – вошедший в вагон Репей кивнул Грешнику, – я тоже видел труп до боя, потом его не стало.
– И мутантов в вагоне не было?
– Нет. Только крысы. Десяток набежало, Кузя их отпугнул из пистолета. Потом я, перезарядившись, срулил наружу, а уж потом, видать, мимикрим наведался к диггеру. Эх-х, бедолага Серега!.. Но утащить мертвого Гура крысы не могли. Точно. А вот этот хренов кровосос мигающий в стелсе?.. Но… опять же… Зачем ему хватать холодный труп старика, если даже Кузю не утащил и инженером побрезговал? Странно.
– Середа, ты че, спал, что ли? Как ты не увидел, куда исчез мимикрим, почему он бросил мертвого Кузю и как исчез мой напарник?
– Не знаю… Не видел… – робко проблеял инженер и опустил невинный взгляд.
– Атас! Ничего не понимаю.
Страж вышел из вагона, прислонился спиной к обшивке, закрыл глаза. Получается, Армада прибрала Гура! Как когда-то Зиму, Ксенона, Вальтера, Самоделкина. Это все были Избранные Армадой, кандидаты в Стражи, друзья Треша и его, Грешника, боевые товарищи. В знаменитом рейде Треша по Пустошам и за его пределы, далеко на восток, участвовал и Грешник. Тогда все члены отряда стали героями, Избранными. За исключением предателя Лабуды, оказавшегося агентом Всевластия. Всевластия, которое испокон веков направляло против Армады Иных…
Страж вздохнул, прощаясь с воспоминаниями еще недалекого прошлого и возвращаясь к рутине – вокруг него суетились люди, горожане Энска, города, очутившегося под воздействием аномалии «купол».
Глава 22
Исход
Громкий топот по платформе и ступенькам эскалатора встревожил Купола не на шутку. В сердце екнуло, по спине пробежался неприятный холодок. Связной действительно принес нехорошую весть.
– Командир, там наверху… – запыхавшись, проговорила Вика, девчонка из группы Чики. – Там… наших мочат.
– Что-о???
– Быстрее, иначе капец им…
Олег отдал распоряжение Котельникову оставаться здесь старшим и бдеть закуток тоннеля с массивными закрытыми воротами, в которые упиралось Спецметро, а далее начинался секретный сектор Геоцирка. Оставил с ним два десятка ополченцев, свистнул свою команду и помчался за Викой наверх, на ходу пытаясь выудить у нее более подробную информацию.
Оказалось (к радости Купола), что мочат не парней Духа, а совершенно левых мужичков, но тоже горожан. Не успел Олег выдохнуть, как сам
