Пискля застыл и нервно хихикнул. А когда исступление спало, прихрамывая подошел к страннику и прищурив левый глаз изучил правильные черты лица. Только сейчас Дар заметил, что на руке отсутствует браслет.
- Так-так-так, - зацокал пискля, - очень интересно, и почему я не увидел этого раньше. Черты лица - умеренные. Волосы - волнообразные. Контур - прямой. Нос - выпуклый, нет, невыпуклый - прямоволнистый. - Дальше голос Пискли стал тише и вскоре превратился в невнятное бурчание. В какой-то момент его губы застыли. Внезапно, весельчак отпрыгнул от пленника, словно перед ним распластался восьмилапый ядовитый пауч. И кинулся к небольшому верстальному столику на котором лежало множество медных пластин. Раздался неприятный скрежет и звон падающих квадратов.
- Ну где же он, где? - продолжал повторять пискля. В какой-то момент его пальцы нащупали нужную пластину, и быстро вернулся обратно.
Дар наблюдал как рядом с его лицом замаячила темная поверхность на которой отчетливо проступали контуры лица. Память мгновенно отреагировала на увиденное и в голове возникло забытое название. Аурный отпечаток.
Пискля покрутил его и так и эдак, мотнул головой, продемонстрировав изображение.
На темно-сером фоне проступали серебряные штрихи. Щеки, скулы, волосы и даже глаза. Но при всем этом изображение было отнюдь не добродушным. Напротив - резкий оскал, состоящий из острых росчерков, дело изображенного на пластине человека схожим со зверем.
- Наука! Она ведь все ведает. От нее не скроешься, - наставительно произнес пискля.
- Разве? - только и буркнул в ответ пленник.
- Цыц! - погрозил пальцем уродец и устремившись в дальнюю часть комнаты, исчез за огромной ширмой.
Послышалось натужное кряхтение и скрипучие колеса возвестили о появлении сложной техники. Вначале показался длинный объектив, затем огромная коробка на треноге штатива.
- Ну теперь то я разгляжу что ты за птица, - задорно присвистнул пискля.
Выкатил громадину посредине - так, чтобы объектив захватил пленника полностью.
Накрыв себя темной тканью, он исчез за коробкой. Начались долгие приготовления к съемке. Неповоротливые пальцы долго подкручивали объектив пытаясь поймать нужный заряд.
Все замерло. Кажется даже пискля перестал дышать. Яркая вспышка озарила комнату. Прошло не больше минуты, а уродец уже спешил к пленнику с металлическим снимком.
- Так-так-так, - процедил он сквозь тонкие губки. - И кто же тут у нас под маской агнеца?
Вглядевшись в проступающие на пластине штрихи, пискля напряг зрения, сосредоточившись на аурном отражение, и не заметил как пленник крепко схватил его за запястье.
- Ох! Ты что творишь! - возмутился уродец.
- Хотел убедиться, что ты сделаешь правильный выбор. - пояснил пленник.
Пискля наморщил лоб, еще раз покосился на снимок:
- Какой еще выбор?
- Сделать удобрением или илотом, - немного помолчав, ответил пленник.
В ответ раздался нервный смешок. Затем еще один, и пискля начал медленно пятится назад. Пластинка с контуром ауры выпала из рук и звонко ударилась об пол.
- Почувствовал себя всемогущим? - поинтересовался пленник и его глаза задорно блеснули.
- Я не пони...маю, - начал заикаться пискля. - Я лишь выпол...няю свою работу.
- Не сомневаюсь, - кивнул пленник. - Но ведь оттиск ауры всегда можно слегка измениться. Разве не так? - Дар кивнул в сторону столика на котором были грудой навалены инструменты. - Всего пару штрихов и перед тобой уже не обреченный, а мытарь. Обслуживающий персонал у этих носатых тварей.
Слова словно удары молотка заставили уродца пошатнуться. Раскинув руки, он распластался среди ровных квадратов сарбония. Ладонь вдавила одну из пластин и та крутанулась показав тыльную сторону. В специальном окошке покоился аурный снимок.
- Твоя первая жертва? - поинтересовался пленник.
Облизнув выступившую над губами испарину, уродец отрицательно замотал головой.
- Нет, не правда! Я все делал в соответствии с инструкции. Сильные -питают, слабые - наблюдают.
Но пленник, кажется, его даже не слушал. Указав на соседнюю плитку, он заставил писклю прикоснуться к ней рукой. Механизм сработал и возник еще один снимок.
- Хочешь сказать и это не твоих рук дела? - спросил Дар.
Даже не вооруженным глазом можно было определить, что многие линии, те что более яркие, сделаны с помощью инструмента, а не фотопийного снимка. Пискля не мог поверить своим глазам. Он научился подделывать контуры столь искусно, что никто даже не усомнился в их подлинности. Но сейчас все изменилось. Обман, будто специально лез наружу, поступая неуклюжими штрихами. Неумелая работа, словно ее сотворил ребенок.
Ладонь мошенника сползла по стене, оставив после себя влажный след. Механизм хранилища немного помедлил, но вскоре откликнулся десятком щелчков. Квадраты поворачивались, выставляя на всеобщий показ фальшивые снимки.
Медленно повернувшись, уродец смотрел на дело рук своих и рыдал. Но не от сожаления. Ему было жалко самого себя. Ноги затряслись и пискля обессилено, сполз на пол.
- Я не хотел, так вышло, - послышался немощный стон.
- Сомневаюсь, - не поверил пленник.
Подняв взгляд, пискля зло скрипнул зубами.
- Да что ты вообще знаешь о Грей-Роке, двуликий? Я не лучше и не хуже других! Здесь каждый выживает как может. Потому что жизнь здесь стоит не дороже плевка. Понял меня! Так что если ты пытаешься воззвать к моей совести, то напрасно. Я оставил ее там - на поверхности! Как впрочем и все остальное. Умение сопереживать и помогать себе подобным. И знаешь в чем причина? - пискля набрал в грудь побольше воздуха. - Мы больше не люди. Хотя и животными нас назвать нельзя.
- Кто же вы? - уточнил странник.
Уродец грустно потупил взор:
- Мы сродни тем тварям, что надзирают за нами.
Не обращая внимания на открывшиеся портреты, пискля пересек комнату и оказался возле раздвижных дверей.
- Хочешь знать что ждет тебя там?
Дар перевел взгляд. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
Это было лучшим ответом.
- Там у тебя два пути, - сказал пискля и сделал паузу. - Если я назову тебя слабаком - ты станешь пустым местом. Ничем, под надзором мохнатой твари в балахоне. Отныне она будет руководить тобой, словно тряпичной куклой. Скажет пожирать помои, - и ты станешь это делать. Потому что в замен получишь еще день жизни. Закон прост: сделал дело хорошо - выжил, плохо - получил страдание.
- А каков второй путь? - уточнил Дар.
Вопрос заставил уродца вздрогнуть.
- Стать удобрением.
- Удобрением?
- Да, ты не ослышался. Чуть дальше на верхнем уровне расположены кадушки. Такие камеры, с внутренностями как стекло. Но знаешь, даже в кромешной тьме они способны отражать пленника. Никогда в жизни я не встречал более изощренной пытки. Когда моя работа заканчивается и нас запирают в дальних блоках, можно услышать крики
