Нахмурившись, Роберт признался:
– Мы не знаем точное число… пока не знаем. Нам известно о четырех офицерах, но совершенно точно, что пропали и другие мужчины, о которых никто не сообщал, и по меньшей мере четыре молодые женщины. И еще они забрали нескольких детей разного возраста.
– Боже правый! – Эйлин откинулась назад и с ужасом посмотрела на него. – Как такое могло случиться?
Роберт вкратце объяснил ей. И закончил словами:
– Мы предполагаем, что им помогала леди Холбрук. Возможно, через Ундото она указывала работорговцам на тех людей, про которых знала, что их можно забрать без особого шума и не переполошить власти. Возможно, она также сыграла ключевую роль в том, чтобы убедить своего мужа, что ничего особенного не происходит и ему нет необходимости что-либо предпринимать.
Мисс Хопкинс покачала головой.
– Это было ужасно, даже когда я думала, что это касается только Уилла. – Она всматривалась в его лицо, в глаза, потом немного прищурилась. – Почему вы рассказали мне все это?
Потому что он понял, что единственный способ обеспечить ее безопасность – это держать ее у себя под боком. В таком случае, когда он – или, скорее всего, его люди, если он будет занят тем, чтобы плясать вокруг нее, – найдут лагерь работорговцев и настанет время уезжать, у него будут все основания забрать ее с собой в Лондон.
Роберт не мог допустить, чтобы ее похитили. Только не ее.
А это вполне могло произойти, учитывая, что она Хопкинс и ее брат числился среди пропавших.
Однако об этом своем решении Роберт ничего не сказал. Он не хотел, чтобы она узнала что-то заранее. Ему и без того приходилось с ней нелегко.
На самом деле это был самый настоящий вызов.
Проснувшись рано утром, Роберт решил, что именно так должен на нее смотреть – как на вызов, брошенный его навыкам манипулирования людьми и способности маневрировать. Эта женщина добавила остроты в его миссию, которая в противном случае могла показаться несколько скучной своей прямолинейностью.
Роберт посмотрел ей в глаза и утвердился в мысли, что мисс Хопкинс понимает его, буквально читает его мысли. Интересно, достанет ли ей ума догадаться, что теперешнее поведение совсем не в его характере? Изначальное подозрение, которое скрывалось за ее простым вопросом, предполагало, что она прекрасно видит это противоречие. К счастью, в рукаве у Роберта имелся туз.
Продолжая смотреть ей в глаза, он просто и прямо заявил:
– Потому что мне нужна ваша помощь.
Мисс Хопкинс моргнула. Дважды. Потом с некоторым подозрением спросила:
– Как это?
Он положил ногу на ногу, опустил руку с длинными пальцами на колено и, придав себе непринужденный, но в то же время серьезный вид с некоторым – но не слишком явным – просительным оттенком.
– Чем лучше я знакомился с ситуацией в поселении, тем очевидней становилось, что есть вопросы, которые мне сложно прояснить, даже при поддержке своих людей. Взять хотя бы похищение детей. Мы знаем, что их исчезновение не связано с церковью Ундото. Тогда откуда и каким образом их забрали? Преследует ли их похищение ту же цель, что похищение взрослых, и куда их везут? Туда же, куда и взрослых, или нет? – Роберт посмотрел ей в глаза. – Если я или мои люди начнем расспрашивать об этом, мы едва ли далеко продвинемся.
Роберт сделал ставку на детей, полагая, что эта тема заденет мисс Хопкинс сильнее других, и теперь по выражению ее лица и воинственному блеску, появившемуся в глазах, понял, что угадал. Не останавливаясь, он продолжил:
– Я полагаю, что мне с моими людьми придется ждать несколько дней, пока работорговцы не вылезут из своего логова, чтобы вернуться в лагерь. Когда это случится, мы пойдем за ними и наконец получим информацию, ради которой нас прислали, после чего мы будем готовы вернуться в Лондон с докладом. Это все хорошо, но, учитывая, что нам предстоит несколько дней бездействия, я хотел бы не терять их даром, а вместо этого попытаться разузнать, как работорговцы похищают детей. Когда они делали это в последний раз и продолжают ли заниматься этим сейчас. Это даст дополнительные представления о том, что здесь происходит, и мне хотелось бы, чтобы об этом узнали в Лондоне.
Ее короткий кивок был решительным и, как он и надеялся, сочувственным.
– Я полностью поддерживаю вашу позицию. Воровать детей?! – Там, где другая дама наверняка задрожала бы от ужаса, мисс Хопкинс лишь приняла еще более воинственный вид. – Нельзя допустить, чтобы это продолжалось!
– И еще, – Роберт следил, как по ее лицу пробегают отблески сильных эмоций, – я написал письмо и хотел бы отправить его обычной почтой в адмиралтейство. – С привычной непринужденностью он вытащил из кармана письмо, а потом встретился с ней взглядом. – Военно-морскому министру. – Он поднял письмо вверх. – Я написал о том, что узнал в отношении Холбрука, который, судя по всему, ни в чем не виноват и не в курсе махинаций своей супруги. Мелвилл и те, кто ему помогает, должны знать, что его можно и нужно оставить на своем месте, но пока ничего ему не сообщать. – Роберт взглянул на письмо. – Кроме того, я изложил там кое-какие дополнительные подробности к тому, что сообщил мой брат. Сами по себе это мелочи, но они помогают получить более полную картину и могут оказаться существенными для тех, кто приедет после меня. – Он снова посмотрел на мисс Хопкинс и перехватил ее взгляд. – Я обязан учитывать, что по той или иной причине я и мои люди тоже можем попасть в лапы работорговцев. Это маловероятно, но все же возможно, поэтому особенно важно, чтобы это письмо было отправлено.
Между бровями мисс Хопкинс снова появилась легкая хмурая морщинка.
– Так почему вы не можете просто пойти на почту и передать его?
Он объяснил.
– А, понимаю. – Ее глаза скользнули на письмо.
– Поэтому я прошу вас: не могли бы вы пойти со мной в порт и проследить за судьбой письма?
Ее брови взлетели вверх, взгляд взметнулся к нему.
– Конечно могу.
Согласие этой высокомерной особы прозвучало как музыка для его привыкшего манипулировать людьми сознания.
Эйлин подметила легкую тень улыбки, мелькнувшую в его глазах и в уголках красиво очерченных губ. Самих губ она усердно старалась не замечать, как не позволяла себе погружаться в синюю глубину его глаз. По какой-то дурацкой причине их взгляд казался Эйлин магнетическим, однако она слишком хорошо понимала, что нельзя позволить Фробишеру догадаться об этом.
Вместе с тем у нее закралось подозрение, что ею пытаются управлять. Очень искусно, но тем не менее… Поскольку ей самой часто случалось управлять другими, Эйлин видела в нем все признаки этого
