– Смотрит-то, смотрит, но… – усмехнулся Учитель Лабео. – Видите ли, господин с веером говорит на очень древнем, почти мертвом языке…
– Как, мертвом? – не понял Шустрик.
– То есть, нет народа, который говорил бы на нем. Он не живой. На нем не общаются люди, когда просто разговаривают друг с другом, делятся новостями, радуются или огорчаются. Наверное, только небольшая кучка тех, у кого на голове рыбий хвостик, а в руках веер, пользуются им. А тощий господин переводит его нам. И переводит, зачастую, по своему разумению.
– А как вы догадались? – прищурился Затычка. – Вы ведь языка толстого не знаете?
– А сам подумай! – сказал Учитель.
Затычка растерянно пожал плечами.
– Вспомните первые слова, которыми нас встретили. Тот, что с веером, сказал целую фразу, очень ритмичную и торжественную. А тот, что с зонтиком, ограничился двумя словами. “Зачем пришли?” – спросил он, если перевести на наше наречие. Но ведь незнакомцев так не встречают… Обычно, в первую очередь, спрашивают: “Кто вы?”
– Эх, знать бы, что толстый сказал! – вздохнул Полосатик.
– А я знаю… – спокойно сказал Учитель Лабео.
– Ну, вы же сами сказали! – возмутился Затычка.
– Нет, милый, это ты сказал, что я не знаю языка толстого господина с зонтиком! – засмеялся Учитель Лабео. – А я знаю!
… Только в путешествии данюшки поняли, какой же интересный человек Учитель Лабео.
Оказывается, он знает столько, сколько не знает, наверное, даже полгорода, собранных вместе! А ведь они столько прожили в Акватике рядом с ним, и даже не подозревали!
А сколько таких же людей, которых больше внутри, чем снаружи, наверное, живет в Городе?! А как узнать, какие они на самом деле, ведь с каждым в путешествие не попадешь?!
Даже голова трещит, когда думаешь об этом…
– Для толстого язык, на котором он говорит, – продолжил Учитель Лабео, – такой же чужой, как и для нас. Я тоже знаю многие фразы из него, особенно, пословицы и поговорки. И, похоже, толстяк знает ничуть не больше меня. Первый раз он сказал: “Бойтесь данайцев, дары приносящих!”
– Но мы-то акватиканцы? – удивились данюшки. – А не данайцы. И никаких даров еще не приносили.
– Это пословица, возникшая в незапамятные времена, когда этот язык был еще живым и ей сопутствует своя история, – терпеливо объяснил Учитель Лабео. – Другими словами можно сказать, не принимайте даров, оставленных врагами. Ну, или в нашем случае, не доверяйте чужим.
– А потом, что он сказал? – спросил Полосатик.
– А потом он сказал – “Кто хочет избегнуть Сциллы, попадет к Харибде!” То есть, когда мы потерпели кораблекрушение, наши неприятности на этом не закончились.
– А тощий совсем по-другому перевел! – возмутился Шустрик.
– Да. И, значит, главный здесь он, – подтвердил Учитель Лабео. – Поэтому, будьте настороже, а рты держите на замке. Люди с коварными кинжалами способны на крайне неожиданные действия. Хотя это совсем не говорит о том, что имеющие прямые клинки сплошь честны и благородны!
– А воины здесь совсем молчат… – удивленно сказал Шустрик. – Они, наверное, немые.
– Да нет, – улыбнулся Учитель. – Они говорят не хуже тощего. Просто им запрещено говорить с остальными людьми, а уж с чужаками – особенно. А друг друга они понимают без слов.
– Но мы ведь до сих пор не знаем, есть ли здесь птеригоплихты? – напомнил Полосатик. – Почему бы, не спросить тощего?
Вот тут Учитель не на шутку перепугался:
– Даже не думайте об этом! – замахал он руками. – Упаси вас Великий Торакатум громко сболтнуть это слово!
– Почему? – несказанно удивились данюшки.
– Ребята, есть неписаные законы! – зашептал Учитель Лабео. – Наш Малыш отсюда – я готов голову на отсечение дать. Если мы не встретили его сородичей, то это неспроста. И лучше спросить об этом самого Правителя этой страны. Если мы начнем интересоваться у каждого встречного-поперечного, то беды не оберешься! Вред может получиться непоправимый! И уж тем более нельзя говорит об интересующем нас вопросе тощему, – кто знает, как он использует это знание?
Привлеченный заговорщицким шепотом Учителя, один из воинов подъехал поближе.
– И поэтому Священные Кабомбы посажены нашими предками у входа в Пещеры Великого Торакатума! – закончил фразу Учитель Лабео.
Данюшки чуть не прыснули. Ай, да Учитель Лабео. Вот так заговорщик!
Но все равно, шепот Учителя Лабео не остался незамеченным. И на первой же остановке тощий, подобрав юбки и обходя лужи, подошел к их повозке.
– Покорнейше просю к нам! – изобразив на лице сладкую улыбочку, пропел он. – Это великая честь для чужеземца ехати с господином наместником!
За его спиной воин скорчил свирепую гримасу и сжал рукоять ятагана.
Пришлось господину Лабео садиться в носилки тощего и толстого. Радости такое соседство Учителю не прибавило, воинам, несущим носилки, тем более.
Данюшки, была бы их воля, плечом бы повозку подталкивали, лишь бы доехать побыстрее.
Уже не удивляли ни диковинные селения по сторонам, ни небывалые растения, ни раскрашенные во все цвета радуги люди…
Ведь время неумолимо шло, а о подруге для Малыша пока ни слуху, ни духу не было.
Глава пятая
Ну, наконец-то! Акватиканцы попали в долгожданную столицу Места, Где Всегда Тепло.
Воины из деревни сдали посольство с рук на руки городским властям.
Их поселили в длинном, одноэтажном доме в центральной части города, неподалеку от дворца и громадного, обнесенного каменной стеной сада.
Столица стояла там, где большая река впадала в залив. На воде гордо покачивались те самые удивительные корабли, а множество мелких лодок и лодченочек сновало туда сюда, перевозя товары, ловя рыбу и катая горожан.
Множество домов, и сам дворец, стояли на границе воды и суши, и были приподняты над землей на сваях.
Они были точно такими же, как усадьба наместника деревни: между деревянных балок закреплены плетеные стены. Только нарядные крыши, с длинными резными деталями по углам, отличались от сельских. К некоторым крышам были подвешены колокольчики, мелодично звенящие от налетающего с моря ветерка.
В столице, оказывается, был не один Правитель, а целых шесть. Шесть жрецов. Это были такие же уважаемые люди, как и толстяк с веером. То есть при каждом был толмач, но уже не с бумажным, а с шелковым зонтиком.
Кроме них в столице обреталась целая армия жрецов-чиновников. Они занимались делом, без которого страна бы неминуемого погибла. Плодили горы бумаг и издавали указы, как правильно расти траве, пастись перевертышам и светить солнцу. И были страшно загружены работой.
Просто так попасть к Шести было нельзя даже посольству далекого Города.
Сначала их должен был принять жрец-чиновник с желтым веером, в синей шапочке.
Затем жрец-чиновник с синим веером, в розовой шапочке.
Затем жрец-чиновник с розовым веером, в зеленой шапочке.
Затем жрец-чиновник с зеленым веером, в лиловой шапочке.
И только после этого жрец-чиновник с лиловым веером в красной шапочке назначал день, когда посольство встретится с Шестью.
Данюшки совсем не собирались сидеть и покорно ждать, пока все эти разноцветные шапочки и веера соизволят допустить делегацию к Шестерым.
