данюшек, как от назойливых мух.
А Главный Лекарь Старшего Народа, вместо того, чтобы рассказать, зачем Малышу гнездо и как называется такая болезнь, принялся интересоваться, мыли ли они руки и уши, словно это самое важное в мире.
Ну, никто не принимал друзей всерьез!
А между тем, отца Шустрика отправили с письмом к Морским Корабелам в Гавани на побережье. Перевертышу ясно, что Король хочет нанять корабль и выйти на нем в Западное Море.
Где-то там, в Дальних морях, находится земля, откуда приехало посольство.
Там живут птеригоплихты.
Если она не за Краем Мира, то, наверное, можно попасть туда и привезти птеригоплихтиху, пока осенние ветра не принесли штормовые бури и не заперли на зиму корабли в Гаванях.
А взрослые из этого делают та-а-акой секрет, даже противно!
Словно одни они умные, а все остальные непонятно кто!
Через три дня красивый корабль с разноцветными парусами подошел к пристаням Города.
Такие корабли нечасто гостили в Акватике: это был покоритель морских волн, и на речной глади Мерона ему было тесно.
Морских Корабелов – немногословных, сдержанных людей – на причале встретил сам Король.
Он был верхом на черном, голубоглазом панаке. Малыш, по-прежнему, бушевал в стойле.
В этот же день вернулся из Аквилона Учитель Лабео и, не заходя домой, поспешил на пристань.
Вместе с Королем он поднялся на борт “Зоркого” – так звали корабль, – и долго-долго разговаривал с Корабелами.
Данюшки стояли на пристани среди зевак и видели, как машет руками Учитель, то и дело поправляя очки. Как изредка кивают, а чаще отрицательно качают головами Корабелы.
Говорили они долго. Учитель Лабео доставал из дорожного мешка скрученные в трубочку листы, какие- то камешки и палочки.
Корабелы все реже мотали головами, и все чаще кивали. Король тоже что-то добавил к рассказу Учителя Лабео – и главный из Корабелов окончательно кивнул головой в знак согласия.
На корабль стали заносить тюки, сундуки и мешки.
Учитель Лабео сошел с корабля.
Данюшки кинулись к нему, но Учитель их даже не заметил, – он весь был погружен в какие-то расчеты и громко бормотал себе под нос, не обращая внимания на окружающих:
– Если мы отправляемся завтра, то принимая во внимание течения… А если не принимать?… Ведь роза ветров…
Данюшки не успели ничего спросить. Два Тигровых Меченосца подвели Учителю панака. Он неумело вскарабкался в седло. Меченосцы легко вскочили на своих скакунов, и с почетным эскортом Учитель Лабео поехал домой, продолжая бормотать про какие-то течения, рифы и проливы. (Без помощи Меченосцев он неминуемо бы свалился с панака, так как умение ловко держаться в седле в число его талантов не входило.)
Уехал и Король, тоже не заметивший данюшек.
На корабль продолжали грузить тюки.
– Ладно! – сказал Затычка, глядя на пыль, поднятую панаками. – Не хотите помочь – не надо. Сами справимся! Верно?
Шустрик с Полосатиком кивнули.
Ночь была теплой.
Пришвартованный к причалу корабль покачивался на мелких речных волнах и, изредка, стукался бортом о мешки с шерстью, специально вывешенные на стенку причала. На корме поблескивала искрами трубка вахтенного.
Мерон шумел, отекая крутые борта корабля. На той стороне реки шелестели камыши. Отремонтированный после разрушения пиррами Новый Мост белел над рекой.
Темной массой на холме возвышалась Акватика.
Древние мастера специально возвели город-крепость не у самой реки, чтобы можно было успешней защищаться, если нападут враги.
А над укреплениями Акватики высились стены ее сердца – Цитадели с Замком Короля, Ристалищным Полем и Гвардейскими Палатами.
Звуки над ночной рекой доносились отчетливо, слышны были всплески волн о берег, перекличка часовых на стенах Акватики, позвякивание лодочных цепей.
Ниже по течению расположились на ночную ловлю рыбаки, и огонек их костра тепло светился в синей ночной мгле.
Со стороны носа к кораблю подбирались три фигурки. Они старались слиться с темным причалом и неслышно ступали босыми ногами.
Вахтенный ничего не слышал. Чтобы скрасить вахту, он достал свирель, сделанную из множества тростниковых дудочек разной длины, и заиграл тихую заунывную мелодию. Мелодия так славно вплеталась в шум реки и шуршание камыша, что получился целый речной концерт.
Данюшкам это было на руку.
Они решили пробраться на корабль и спрятаться там до момента, пока «Зоркий» не выйдет в море.
И тоже принять участие в экспедиции за лекарством для Малыша.
Затычка первым скользнул в воду и, обогнув нос корабля, подплыл к толстому якорному канату. Гибкий и ловкий, он легко забрался по нему и перемахнул через борт.
Полосатик и Шустрик, держа над водой собранные в дорогу котомки, тоже подплыли к канату.
Затычка спустил им тонкий, прочный шнур, и вытянул котомки наверх. Следом поднялись и друзья.
Они, крадучись, пробрались вдоль борта, нырнули под перевернутую и накрытую сверху парусиной лодку.
Первый этап операции прошел успешно.
А вахтенный продолжал играть…
Ранним утром «Зоркий» отчалил от пристаней Акватики и направился к морю.
Карта, привезенная Учителем Лабео из Храма Четырех Солнц, должна была указать путь к месту, где водятся гиганты – птеригоплихты.
Данюшки сидели под лодкой, жевали сухари и яблоки, и тихонько посмеивались.
Начало путешествия им очень нравилось.
Когда от яблок остались одни огрызки, друзья развлекались тем, что щелчками погоняли их, кто дальше.
Поднявшее солнце нагрело лодку, под ней стало тепло и запахло смолой. Данюшки пригрелись заснули. Во сне они почувствовали, что палубу начало сильно качать.
«Зоркий» достиг Западного Моря.
Внезапно теплый уют под лодкой сменился холодным ветром. Ничего не понимая спросонья, данюшки вскочили – и очутились среди Морских Корабелов.
– Угу, вот кто на палубе огрызками сорит, – сказал коренастый усатый моряк.
– Мы… это… – начал Затычка, ища глазами кого-нибудь из акватиканцев.
Но на палубе, кроме Корабелов, никого не было.
– Вы тайно проникли на корабль. Так делают либо шпионы, либо воры, либо любители на дармовщинку!
– Но мы… – опять начал Затычка.
– В трюм их! – скомандовал усатый. – Капитан разберется.
Друзей отвели куда-то вниз и заперли в темной маленькой каморке.
Данюшки растерялись.
Они думали, что когда выберутся из-под лодки и придут к Учителю Лабео и Главному Конюху, их, как обычно, сначала поругают, потом прочтут мораль, потом простят и все пойдет своим чередом.
