– Нет, парни, генерал Бат не в лесу! Он… как бы это объяснить… сейчас находится на войне.
– Где?! – хором выдохнули ребята.
– На войне! На Великой Отечественной, – внезапно раздался голос Светланы. Она незаметно спустилась из мансарды и стояла в дверях.
Колян и Димон растерянно переглянулись.
– Это… как? – выдавил Николай.
– А вот так! – развел я руками. – Владимир Петрович действительно находится в прошлом, сейчас там, как и здесь, сентябрь. Только у нас две тысячи пятнадцатый, а у них – тысяча девятьсот сорок первый. Генерал Бат командует 1-й гвардейской танковой дивизией и гоняет фрицев в хвост и в гриву. Мы там были со Светланой буквально на днях, но десятого сентября нас выбросило из прошлого, и теперь мы ждем, когда же нас утянет обратно.
Я посмотрел на лица ребят и усмехнулся:
– Знаю, что это звучит дико, но все именно так. Самым первым в прошлое «провалился» я. Когда рядом шваркнулась бомба, меня выдернуло обратно, назад в будущее. А потом… Короче, все началось с того, что мне позвонил Сталин… Да-да! Почти как в твоем сне, Димон! В первый раз я ему не поверил, конечно, счел дурным розыгрышем. А потом думаю: а вдруг и правда? Короче, я вождю тогда много чего наговорил, все, что мог и знал, открыл – и про 22 июня, и про Брестскую крепость, про аэродромы с незаправленными самолетами… Потом было еще несколько провалов. Чуть позже ко мне присоединились Бат и Кариков. Но так вышло, что они остались в прошлом, а меня снова выбило назад, в будущее. Понимаю, что это нелепо звучит, но другого объяснения не будет! Ваше право – верить или нет.
– Если они сейчас в прошлом, то… – задумался Николай и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. – Выходит, это именно они!
– Кто? – удивленно спросил друга Дмитрий.
– Помнишь, мы еще как-то шутили – герой войны генерал Бат и маршал Кариков – полные однофамильцы и тезки наших коллег!
– Ага, а я еще над Борисом прикалывался – мол, мало того что тезка, так ведь еще и похож! А выходит, что он – это действительно он! – в полном обалдении сказал Димон.
И парни уставились на меня круглыми глазами, переваривая обрушившуюся на них информацию.
– Света, у нас антишоковое есть? – забеспокоился я через пару минут, глядя на застывшие лица парней.
– Нашатырь принести? – не врубилась Светлана.
– Водки им налей! – рассмеялся я. – По полстакана!
Залпом махнув, парни немного отмякли.
– И как я сразу не догадался! – сокрушенно сказал Николай. – Ведь мы операции 1-й гвардейской танковой дивизии в училище изучали! Первый комдив – генерал Владимир Петрович Бат. А я, попав после училища в часть полковника Бата, даже не задумался о таком совпадении. Подумал, что родственники…
– Виталий Дмитрич, так вы можете перемещаться в прошлое? – уточнил Димон.
– Ну, как перемещаться… – хмыкнул я. – Вернее будет сказать: меня перемещают.
– Кто?
– Хрен знает! – пожал я плечами. – Какая-то неведомая сила. Вероятно, добрая и, вероятно, болеющая за наших. Потому как сейчас матч идет в одни ворота. Когда я только начинал этим заниматься… А точнее – когда вляпался во все это, то результаты Великой Отечественной войны были для Советского Союза, несмотря на победу, просто удручающими: четыре года войны, чудовищные потери – около тридцати миллионов человек.
– Сколько?! – ахнули ребята, как давеча Светлана.
– Да, около тридцати миллионов! – грустно кивнул я. – Это вместе с мирным населением. Но в любом случае наших на войне погибло больше, чем фашистов. Особенно в первые годы войны. Выражаясь высоким штилем, мы платили кровью за командиров-неумех, за трусость, за обучение науке побеждать. Такие вот дела…
После этих слов ребята молча протянули Светлане пустые стаканы. Сморкалова сначала не поняла, чего они хотят, но быстро сообразила и налила им еще по сто грамм. Да, такую страшную статистику оценивать «на сухую» очень тяжело.
– А вы, Виталий Дмитрич, выходит, постоянно туда, ну, в прошлое, мотаетесь? – первым пришел в себя Колян.
– Ну, как – постоянно? Раз шесть уже там побывал! – усмехнулся я.
– А как возвращаетесь? – уточнил Димон.
– Его убивают! – хмуро сказала Светлана. – В последний раз это была бомба! Никому такого опыта не посоветую!
– Вас тоже… с ним? – участливым тоном спросил Николай.
– Всех, кто рядом со мной оказывается – тоже! – пояснил я. – Батоныча… в смысле – Владимира Петровича два раза накрывало!
– Так вы сейчас, Виталий Дмитрич, судя по вашей форме и броневику во дворе, снова ТУДА собираетесь?
– Так, собрались уже… Два дня назад Сталин позвонил снова. Мы со Светой сразу выехали, ожидая, что нас вот-вот перенесет в прошлое. Я кучу документов собрал, чертежей разных, Светлана лекарств накупила и прочего по медицинской части, чтобы бойцов лечить. Но… что-то не сработало. Второй день кукуем…
– Виталий Дмитриевич, – медленно проговорил Николай, – а можно и нам с вами?
Димон посмотрел на меня и быстро закивал головой. Согласен, мол.
Я как-то даже расслабился. Везет же Батонычу на друзей! Верных, преданных и стойких. Нет, я себя не включаю под это описание, хотя вроде как тоже руку приложил к спасению генерала. Но я ж скромный…
– Можно, – улыбнулся я, – отчего нет? Места в «бардаке» хватает.
Парни оживились. Я ощущал в них недоверие, но оно было каким-то остаточным, что ли. Человек не может уверовать в чудо, ежели оно ему не явлено.
– А чего ваш «бардачок» без пулемета? – поинтересовался Димон.
– Привет! – удивился я. – Нельзя же!
– Да я понимаю, но… Как же это – на войну, и без КПВ? У вас же КПВТ стоял?
– Он самый. Да нет, я бы с удовольствием, только вот крупнокалиберные пулеметы в магазине не продаются.
Димон с Коляном переглянулись.
– Почему?
– Как почему? – Я натурально завис, не понимая, как объяснить парням, что в их счастливом социалистическом мире невозможно купить пулемет за две бутылки водки у пьяного прапорщика. Ввиду отсутствия самих прапорщиков и наличию строгого учета и контроля.
– В обычных оружейных магазинах КПВ, конечно, не продаются. Но мы достанем! – уверенно заявил Димон.
– Купите? Если что, деньги у меня есть…
– Ваши деньги не понадобятся, – замотал головой Димон. – Там… Коля, объясни!
– Собственно, сам КПВ продается только организациям! – спокойно сказал Николай. – По безналичному расчету. В продажу он поступает как «Самозарядная винтовка для промысловой охоты на крупного зверя»[55].
– Для стрельбы по слонам, прячущимся за бетонными заборами? – пошутил я.
– Нет! Для промысловой охоты на китов! – огорошил Николай. – В КПВ снимают пару деталей, чтобы он не стрелял очередями, и получается самозарядное ружье крупного калибра. В каталоге я еще и ПТРС[56] видел,
