– Мне нужно больше, чем временный брак, – сказала Элис. – Я хочу, чтобы все было по-настоящему. Я хочу семью, Кристиано. Вчера, когда доктор сказал, что я не беременна, я расстроилась. Впервые в жизни я поняла, как хочу ребенка. Вот только тебе все это больше не нужно.
– Элис, мы обговорили условия. Ты сама утверждала, что брак – это тюрьма для современных женщин.
Элис не знала, где брались ее силы смотреть в его черные дерзкие глаза. Но решительный шаг сделан, и отступать было поздно. У Кристиано была сотня возможностей признаться ей в любви, но он этого не сделал. Даже если сейчас он скажет ей, что любит, как в это поверить? Может, так он хочет лишь заставить ее принять условия завещания.
– Я хочу, чтобы сказка стала явью, – сказала Элис. – Чтобы наш брак был не на полгода, а навсегда.
Кристиано отошел в другой угол спальни. Он почесывал сзади шею, как будто что-то там жгло его. Когда он вновь посмотрел на Элис, его лицо вновь было холодным и мрачным.
– Я не скажу то, что ты хочешь услышать, – произнес Кристиано. – Зачем тебе это нужно?
– Даже если бы ты сказал, я бы тебе не поверила, – ответила Элис. – Ты слишком зациклен на своих акциях и бабушкиной вилле. На меня тебе плевать. И наверное, так было всегда. Тебя волнует лишь то, что важно тебе. Наши отношения всегда крутились вокруг твоих желаний.
– Элис, послушай, – перебил Кристиано, но голос его прозвучал как будто мягче. – Ты еще не поправилась и не можешь рассуждать здраво. Прошу тебя, ляг обратно в кровать и…
– И что? – воскликнула Элис. – Я лягу, успокоюсь и приму твою точку зрения? Этого ты всегда и добивался. Если я когда-то не соглашалась с твоим мнением, ты прибегал к сексу. Но от тебя мне нужно больше, чем секс!
Кристиано набрал в грудь воздух и со свистом выдохнул:
– То есть или брак навсегда, или ничего?
Элис посмотрела на него из-под бровей.
– Это ты сказал, а не я. Но смысл верен. – Она сняла с пальца обручальное кольцо и передала его Кристиано. – Думаю, будет лучше, если мы больше не увидим друг друга.
Игнорируя протянутое ему кольцо, Кристиано приподнял уголок рта.
– Оставь его себе. Или выкинь, если считаешь, что оно тебе не нужно.
Элис закрыла ладонь с кольцом внутри так же резко, как прозвучали его слова.
– Ты никогда не будешь счастлив, Кристиано, – сказала она. – Потому что в душе ты не считаешь, что заслуживаешь счастья. И отказываешься любить, боясь, что тебя бросят или что судьба лишит тебя любимого человека.
Кристиано снял пиджак со спинки стула.
– Оставь свой психоанализ кому-нибудь другому. А меня ты совсем не знаешь.
– Ты прав, – согласилась Элис. – Поэтому мы были обречены изначально. Мне нужна честность в чувствах. А ты отгородился от меня бетонной стеной.
– О-о-о, – протянул Кристиано. – Я забыл, что ты у нас эксперт в чувствах. – В его глазах блеснула горечь. – Думаешь, я поверю, что ты вдруг в меня влюбилась до безумия? Да никогда в жизни! Ты сама неискренна до предела, Элис. Я скорее поверю, что ты ненавидишь меня. Просто пытаешься устроить за счет меня свое будущее. Но я не могу дать тебе то, что ты хочешь.
– Я никогда не ненавидела тебя.
Кристиано ухмыльнулся:
– Честно признаться, мне все равно.
Элис смотрела, как он спешно покинул ее квартиру. Слышала его быстрые шаги по подъездным полам. Ее сердце сжималось в надежде, что Кристиано вдруг остановится и вернется. Что он протянет к ней руки, признает свою ошибку и извинится.
Но ответом ей была абсолютная тишина.
Никогда в жизни Кристиано не испытывал столь смешанных эмоций. Злость. Разочарование. Обида. И снова злость. Ему даже пришлось сесть на корточки и обхватить руками колени, чтобы восстановить дыхание.
Вдох, выдох. Вдох, выдох.
Как она может так с ним поступать? Теперь! За две недели до свадьбы!
Каких-то две недели – и акции с бабушкиной виллой были бы в безопасности.
Ему казалось, что все идет по его плану. Но как и семь лет назад, в последний момент Элис пустила все под откос. История с больницей выбила его из колеи. Он чуть не поддался обманной тактике Элис. Она хотела контролировать его. Манипулировать им ради собственных целей.
Но Кристиано не станет ее марионеткой. Элис ждала от него признания. И он признался ей, что не сможет дать того, что она ждет.
Он не позволит себе быть уязвимым. Еще раз. Вчерашний вечер показал, что Кристиано был на грани. Он летел в больницу к Элис в панике влюбленного Ромео. Почти всю ночь не спал, борясь с холодным страхом потери. Вчера он не поверил в ее признание. Если Элис любила его тогда, то почему ушла и ни разу не позвонила?
«Но ведь и ты не позвонил ей».
Размышлять об ошибках прошлого было больно. Хорошо, что все так случилось. Он не мог дать Элис то, что она хочет. Он давно стал другим человеком. Теперь Кристиано держал людей на расстоянии. Он готов был испытывать любые чувства – страсть, легкую привязанность. Может быть, даже влюбленность.
Но только не любовь.
Элис пришла на работу с головной болью. Но мигрень не могла сравниться с болью в сердце. Кристиано признался ей в своих чувствах. Точнее, в их отсутствии. Она дала ему выбор – вместе всегда или жизнь порознь. И он выбрал второе.
– А где твое кольцо? – с ходу заметила Меган и сдвинула брови. – Что-то не так?
Элис усиленно заморгала, чтобы не дать проступить слезам.
– Мы с Кристиано не женимся, – ответила она. – Все кончено.
– Как кончено? – ахнула Меган. – Но почему? Вы самая влюбленная пара, которую я видела в жизни.
Элис сжала губы, чтобы те не дрожали.
– Он меня не любит. Он… В общем, все сложно.
– Как это не любит? – скептически прищурилась Меган. – Ты бы видела его вчера, когда я ошарашила его твоим обмороком. Я думала, он сам потеряет сознание.
Как бы Элис хотелось, чтобы это было правдой! Чтобы Кристиано ее любил. Но он честный человек, и если бы любил, то признался бы ей.
– Мы не сошлись в планах на жизнь, – сказала Элис. – Он не хочет детей.
Лицо Меган осунулось.
– О, это серьезно. – Но вот это лицо снова прояснилось. – Но он может передумать. У мужчин это сплошь и рядом.
– Он не передумает, – ответила Элис. – Слишком упрямый и гордый.
– Как кое-кто еще.
Элис нахмурилась:
– У тебя нет работы?
Меган посмотрела на нее глазами виноватого щенка:
– Мне очень жаль, что у вас так получилось. Но, может, вам просто нужно время подумать?
– Еще семь лет?
– Неужели настолько
