Резкий запах антисептиков пробудил, как пощечина. Кристиано словно вернулся в прошлое, в тот чудовищный день. Когда родители с братом погибли, их отвезли в такую же больницу. Туда маленький Кристиано поехал ночью с бабушкой и дедушкой. Он до сих пор помнил испытанный шок от мертвых тел самых близких людей, обернутых в белые простыни. Они никогда больше не придут домой, никогда не заговорят с ним. С тех пор жизнь Кристиано была поделена на до и после.
Он как будто попал в параллельную вселенную. Как будто не он стоял там, глядя на мертвых родителей, а какой-то другой мальчик. Кто-то более сильный, кто был в силах с этим справиться.
Кристиано ворвался в отделение скорой помощи и не своим голосом спросил медсестру о местонахождении Элис. Его отвели в палату, где она лежала с закрытыми глазами, подключенная к капельнице. Грудь Элис опускалась и поднималась. Значит, она жива. Давно он не испытывал такого облегчения.
Кристиано хотел было позвать ее по имени, но не смог произнести ни звука. Когда он коснулся ее свободной от капельницы руки, она открыла глаза и улыбнулась дрожащими губами:
– Привет.
Кристиано рухнул на стул рядом с кроватью, зная, что ноги его вот-вот подкосятся.
– Что случилось? Дорогая, что с тобой? Тебе плохо? Я так боялся, что ты… – Он не смог произнести это слово. – Ты меня напугала. Что с тобой?
– Я в полном порядке, – тихо ответила Элис. – Простое обезвоживание, из-за которого я чуть не потеряла сознание. Вся эта суматоха ни к чему, но девушка в магазине…
– Девушка в магазине – большая молодец, – перебил Кристиано. – Откуда взялось обезвоживание? Если ты хотела пить, почему не попила? Ты плохо себя чувствовала и даже не…
– Я была занята работой, – добродушно улыбнулась Элис. – С тех пор как мы вернулись из Италии, у меня нет ни минуты на отдых. Я не обедала и весь день ничего не пила, кроме кофе.
Кристиано зажал ее руку в своих ладонях. Знакомое чувство вины обуяло его. Это он не дал ей плотно позавтракать. Отвлек ее поцелуем, который перетек в секс на столешнице. Он вновь не смог устоять перед ней. Но ведь в салоне, в белом халате Элис тоже выглядит чертовски сексуально. Однако там он как-то находит в себе силы не набрасываться на нее.
Кристиано поднес руку Элис к губам и нежно поцеловал.
– Когда тебе можно поехать домой? – спросил он. – Или эту ночь надо остаться здесь?
Элис подняла руку с подведенной к ней капельницей.
– Мне надо остаться здесь, пока не закончится вот это.
Кристиано сжал ее пальцы:
– Ты доведешь меня до инфаркта, юная леди.
Элис одарила его наигранно-грустной улыбкой:
– Извини.
– В каком ты была магазине?
Она отвела глаза в сторону:
– В свадебном бутике.
«Это многое объясняет» – вот что читалось во взгляде Кристиано.
– Мне и правда очень жаль, что я заставила тебя волноваться, – сказала Элис. – Я просила тебе не звонить. Врачи сразу сказали, что мне просто нужно восстановить жидкость в организме.
Почему она не позвонила ему? Она и представить себе не могла эмоциональный ад, через который ему пришлось пройти!
– Но все-таки почему ты не позвонила, Элис?
Ее брови нахмурились.
– А должна была?
– Прекрати, дорогая, мы скоро будем мужем и женой. Я первый человек, которому ты должна звонить при первой необходимости.
Элис отвела глаза на белую стену палаты:
– Мужем и женой мы будем только на бумаге, ты забыл?
Кристиано сильнее сжал ее руку:
– Сейчас не время, Элис. Ты попала в больницу, и я не готов с тобой спорить в таком состоянии.
Последовало долгое молчание.
– Ты даже не спросишь? – спросила наконец Элис.
– Что именно?
Она повернула голову и теперь смотрела прямо в глаза Кристиано.
– Беременна ли я.
Сердце Кристиано на секунду остановилось и затем забилось снова с утроенной силой.
– А ты беременна?
– Нет.
Это было облегчением. Ребенок – последнее, что хотел сейчас Кристиано. Ребенок бы все изменил. А Кристиано не хотел перемен. До их с Элис свадьбы оставалось две недели, вот чем были заняты все его мысли. Нужно выполнить эту миссию и двигаться дальше.
– Хорошо. – Он снова сжал ладонь Элис в своей руке. – Думаю, для тебя это хорошая новость.
Очередная грустная улыбка появилась на лице Элис.
– Еще какая, – ответила она. – В следующие выходные нас позвали на свадьбу. Тебя и меня. Прости, люди думают, что мы настоящая пара. Но поскольку…
– Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой?
Элис долго молчала, крепко прикусив зубами щеку.
– Думаю, это будет неплохая практика, – наконец ответила она. – Посмотрим, как мы справляемся на публике.
– Ты до этого бывала на свадьбах? – спросил Кристиано.
– Только на второй и третьей свадьбе своей матери. Я помню, что…
В палату вошла медсестра и не дала ей договорить. Сам не зная почему, Кристиано в ту же секунду отпустил руку Элис.
Когда капельница была отключена, а все бумаги заполнены, медсестра сказала:
– Можете ехать домой, Элис. Побольше отдыхайте и пейте много воды.
– Я прослежу за этим лично, – ответил вместо Элис Кристиано.
Выходя из больницы, Кристиано крепко держал Элис за талию. Ее головная боль отступила, а волнения в животе заметно пошли на спад. Но Кристиано не переставал винить себя в случившемся. Элис никогда не видела его таким подавленным. Значит ли это, что она ему важнее, чем он хочет показать? Или просто больница напомнила ему ту страшную ночь, когда он лишился семьи?
Кристиано поймал такси, и совсем скоро они были у нее дома. Элис сидела в кровати, укутавшись в одеяло. В руках она держала стакан воды с лимоном и кубиками льда. Кристиано сидел на краю, нежно держа ее за руку.
– Как ты себя чувствуешь?
– Немного устала от этой суеты вокруг меня.
Он медленно водил большим пальцем по ладони Элис.
– Ты очень сильно меня напугала. Я думал, что снова тебя потерял.
Элис сжала его руку. В ее груди странно кольнуло от той заботы, что читалась в глубине его глаз.
– Мне жаль, что я так поступила тогда. В итоге я сделала хуже нам обоим.
– Мы оба виноваты, – ответил Кристиано. – Поверить не могу, что я был таким упрямым. Почему я не позвонил тебе через день или два? Я должен был тебе позвонить. Всему виной моя гордость. Гордыня и обида. Столько лет прошло с тех пор, но не было часа, чтобы я не винил себя в этом.
Его пальцы крепко сжали ладонь Элис.
– Терять семью тяжело. Но семью я потерял за один вечер раз и навсегда. А эти семь лет… – Он покачал головой. – Все эти годы я чувствовал, как мои надежды катятся под откос. Я решил, что лучше жить одному, чем еще раз познать такое лишение. С тех пор я старался сократить до минимума любые отношения. Все изменилось
