Сможет ли Норгал ответить на эти вопросы, да и захочет ли? Авика не знала. Поэтому она прошлась по каюте, надеясь хоть немного понять этого странного мужчину. Семь шагов от двери до окон и пять от одной стены до другой. Здесь могли храниться все секреты навигатора, вот только в каюте не оказалось ничего интересного. Возле одной стены стоял небольшой стол, прикрепленный к полу, на котором лежали несколько книг, карты, секстан, компас, чистые листы, готовальня. С другой стороны – подвесная кровать. Рядом из стены выходил небольшой шкаф, где хранились вещи.
Оглядев каюту, Авика решила все же дождаться Норгала и лично у него все узнать, а не плодить домыслы, которых и без истории штурмана было предостаточно. Она подтолкнула свой мешок с вещами к шкафу, и легла на кровать, раскачиваясь от собственного веса и движения корабля. Говорят, море убаюкивает тех, кого любит. Вот и сейчас, стоило только голове коснуться подушки, как Авика начала проваливаться в полудрему, открывая глаза только от громкого мужского смеха где-то вдалеке, или от звука колокола, отсчитывающего каждые полчаса.
Под утро что-то изменилось. Не успели первые лучи солнца показаться на горизонте, как вместо привычных звуков раздался скрип двери. Авика резко открыла глаза, готовясь в эту же секунду приняться бороться за жизнь. Она сжала рукоять небольшого клинка, не доставая его из ножен на поясе, и проследила за дверью. И только когда в каюте появился Норгал, облегченно выдохнула.
В одной руке мужчина держал тарелку с куриной ногой, другой крепко сжал заполненную до краев глиняную кружку. Двигаться ему было неудобно, поэтому пришлось ногой захлопнуть дверь по пути к столу.
– Проголодался, небось, – серьезно произнес он, поставив угощение на стол. – А у меня для тебя новости. Да ты лежи, лежи.
Авика приподнялась на постели, чувствуя приятнейший аромат великолепной еды. Грэм, несмотря на свою внешность и нелюдимость, знал свое дело настолько, что от одного запаха можно было сойти с ума. Хотя возможно это ей настолько хотелось есть, что запах любой еды мог показаться великолепным.
Но Норгал не спешил, видимо, он решил начать сразу с новостей, поэтому подошел к гамаку и сел рядом. Из-за веса мужчины Авика едва не скатилась ему на руки, но вовремя подвинулась, упираясь бедром в поясницу штурмана. Лежать так было не очень удобно, сидеть тоже, но Норгал, казалось, совершенно не замечал неудобств. Да и видя его лицо, Авика сама уже ни о чем не могла думать, кроме как о новостях и решении герцога. Мужчина больше не улыбался. Веселое выражение сменилось абсолютной тоской, он сдвинул брови, неуверенно потер затылок и в целом всем видом показывал свое крайнее негодование.
– Что он решил? – спросила Авика, не выдержав ожидания.
– Тут… в общем, – Норгал посмотрел ей в глаза, и в его взгляде была видна неподдельная забота. – Капитан сперва даже слушать меня не стал. Он разозлился, да настолько сильно, что хотел сам вздернуть тебя на реях этим же утром.
Авика в ужасе затаила дыхание, ожидая продолжения.
– Но я же тебе говорил, – Норгал немного смягчился. – Я знаю, как уговорить Натана Виару.
– Так он оставил меня? – в надежде спросила Авика.
– А вот тут другой вопрос. Нет, он тебя не оставил, как и Лис, и все остальные. Но я требовал, чтобы ты был моим помощником. Сильно требовал, пришлось даже пригрозить, что сойду с корабля в первой же бухте, если тебя не оставят.
– И?
– Что и? Капитан все еще хочет тебя убить, но пока ты будешь за моей спиной, тебе ничего не угрожает. Но только пока я буду тебя защищать.
Авика почувствовала руку Норгала на своей ноге. Штурман смотрел прямо в глаза своему подопечному, а чтобы держать равновесие уперся рукой немного выше его колена, сразу принявшись поглаживать ногу юнги через плотную ткань штанов.
– Что вы делаете? – не сразу поняла она, в надежде на больную ладонь штурмана, которую необходимо просто размять.
– Тише, тише, – Норгал придвинулся настолько близко, что щеки Авики запылали, и она почувствовала зловонное дыхание, смешенное с резким запахом рома и табака.
– Отойди от меня! – громко сказала она и уперлась в его грудь руками, силясь оттолкнуть мужчину.
Но тот словно с ума сошел. Потуги юнги были ему безразличны, он всем телом навалился сверху, с ловкостью бывалого моряка схватил ее руки.
– Успокойся ты, – прогремел Норгал. – Хочешь уйти, уйдешь, да вот только жить тебе останется пара часов. И я сам прослежу, чтобы умирал ты долго и мучительно. А так, – он провел языком по уху, оставляя мокрый след, – будешь в моей каюте, в моей постели, под моей защитой, всегда накормлен, со всеми удобствами. Мальчик мой, один подарок ты уже получил, будут тебе и другие, – он перешел на шепот, все сильнее сжимая руки Авики, не давая ей пошевелиться. – Я устрою тебя в академию, дам тебе любую женщину, будешь купаться в золоте.
– Не будет этого! – зашипела Авика.
Она еще раз попыталась оттолкнуть штурмана, чувство мерзости, страха и боли слились в одно желание выжить любой ценой, сделать все, чтобы ее секрет остался нераскрытым. Драться, ранить, убить, все что угодно, пока Норгал не понял, что под ним лежит девушка, а не парень. А совсем скоро он поймет. Обязательно поймет.
– Мой строптивый мальчик, я спасаю тебе жизнь, – продолжал шептать Норгал, – это такая незначительная оплата за такой большой подарок. Ох, я думал, мне придется ждать полгода, чтобы снова увидеть тебя…
Сила не помогала, штурман был слишком большим, чтобы можно было хоть как-то убрать его с себя. Она не хотела вызывать фот, всеми силами старалась этого избежать, все надеялась, что сможет сама. Но нож был слишком далеко, руки были словно в кандалах, тело было вдавлено в постель, а Норгал прекрасно справлялся с любым ее движением. Одну свою руку он уже спускал к паху, и нельзя было больше медлить. На пальцах вспыхнули искры. Сразу за ними огонь. Белый. Защитный. Он мог за считанные минуты убить любого. Огонь перекинулся с рук на грудь штурмана.
Норгал вскочил на ноги, бил по жилетке и груди, стараясь потушить огонь и рыча от боли.
– Твою мать! Что это?! Убери! Останови! – орал он.
Авика ничего не могла сделать. Она упала с постели и забилась в дальний угол, опасаясь
